Книга Тайна чёрного волка, страница 78 – Евгения Преображенская

Ни единый луч солнца не проникал в дворцовое подземелье. Лишь цветы ночи – сияющие ль'иль – паутиной из лиан опутывали колонны, освещая мглу зеленоватым свечением, да белые мотыльки порхали меж их соцветий. Стены залы украшали мозаичные картины из жизни первых народов. Мраморные изваяния королей и королев, спокойные и прекрасные, взирали с высоты постаментов. В мерцающем свечении ль’иль их глаза и улыбки казались живыми.

Это был музей-святилище и одновременно убежище мороя. Живым ли, мертвым вход сюда воспрещался… Но сегодня все было иначе. Его гость в приглашении не нуждался. Как не спрашивал он его и сотни лет назад, когда входил в Мунт – горную обитель мороев. Его запах был знаком вампиру с детства: огонь, пепел… смерть.

Как наяву перед глазами Олу Олан Биша возникли почерневшие тела стражей Мунта. Они стояли: огонь будто вварил их в камень, превратив вампиров в обугленные остовы за считаное мгновение.

– Милорд, – глухо произнес вампир, поклонившись. – Приветствую сына Солнца. Я Олан Биш из семьи Олу Серых Филинов…

– Я не забыл тебя, совенок, – приветственно кивнул мужчина в черном. – Здравствуй.

– Что ж, на здоровье не жалуюсь, – глухо ответил вампир.

– Во веки веков так оно и останется, пока твой народ соблюдает договор, – напомнил странник.

Он медленно шел по залу, рассматривая изваяния.

– Так оно и останется во веки веков, – сжал зубы морой. – Что же привело Солнцеликого в нашу столицу?

– Девушка, с которой ты беседовал, – ответил мужчина. Он провел ладонью по белоснежному бедру статуи, но принцесса древности осталась безразличной к его прикосновению. – Скажи честно, ты ведь не собирался поправить свое здоровье с ее помощью?

– Ах, девушка, – повторил Олу Олан Биш. – Можете быть спокойны, милорд… Ее кровь слишком горяча для моих остывших внутренностей.

Он пристально оглядел гостя. Несмотря на его пламенную силу, в глазах сына Солнца осталось даже меньше тепла, чем скульпторы сиды даровали своим творениям. Народ вампиров убивал ради пропитания, но это существо действовало иначе. Сложно поверить, что когда-то его называли хранителем. У Дженны сил было меньше и все же…

– Девушка носит личину человека… – после долгого молчания заговорил Олу Олан Биш. – Но она… возможно ли, что она хранительница?

– Возможно, – ответил странник, задумчиво изучая картины на стенах. – Она все еще ищет себя…

– Ежели так, то присматривайте за ней получше, милорд, – проговорил Олу Олан Биш. – Ибо места, куда она сует свой милый носик в поисках себя – пристанища нежити, горных и озерных демонов, – не самые безопасные…

– Смеешь давать мне советы? – осведомился мужчина в черном.

– Это предостережение. – Вампир смиренно опустил голову. – Совет от того, кто когда-то сам допустил оплошность…

– Мне показалось или я слышу заботу в твоем голосе, о сын Ночи? – Странник обернулся к нему. – Насколько я помню – а я, увы, ничего не забываю, – твой род издревле ценил в теплокровных созданиях лишь их питательность. Так что же случилось, Олан? – Он изогнул бровь, ухмыльнувшись краешком рта. – Не столь уж и горяча эта девушка… Почему ты не тронул ее?

– Общаться с теплокровными мне не впервой, – прошептал морой. – Однако есть причины более весомые. Кое-что изменилось с вашего последнего визита, милорд. Зимы стали дольше, а лета – холоднее. Остается все меньше хранителей, способных поддерживать равновесие… Дети Ночи нуждаются в них не менее, чем дети Дня… – Он вскинул голову, и его совиные глаза сверкнули. – Но сыны и дочери Солнца всегда пренебрегали нами! Вы сами… чуть не уничтожили весь мой народ… А Дженна… – Вампир горько усмехнулся. – Знаете, милорд, со времен последней Бури она первая, кто проявил к нам сочувствие…