Книга Проклятие чёрного единорога, страница 151 – Евгения Преображенская

Принцесса позвала горничную и попросила найти для себя самую простую одежду: платье с длинными рукавами, плащ с глубоким капюшоном и обязательно перчатки на большую руку. И, разумеется, она строго-настрого пригрозила служанке все держать в тайне.

Затем девушка бросилась к письменным принадлежностям. Принцесса Гриерэ слишком хорошо понимала, что единый закон одинаков для всех, и если сама королевская дочь, наследница престола Энсолорадо, позволит себе преступить этот закон, то никогда уже ей не видать уважения от подданных. Поэтому девушка, хотя и делала это впервые в жизни, уверенной и твердой рукой вывела на бумаге искреннее признание в собственной неправоте…

Послание было призвано отозвать всякие обвинения с Алема Дешера.

Словно выросший из самого пика вековой горы, Главный храм Единого поражал воображение размерами и красотой. В основе здания лежал равносторонний крест, и каждая из его сторон, уносясь ввысь, заканчивалась множеством изящных колоколен. Будто солнечные лучи – солнце, они обрамляли огромный шар купола, царившего над средокрестием.

Чем ближе Джиа подходила к белоснежным стенам собора, тем больше гвардейцев становилось вокруг. Одетые в кирасы и траурную форму, черную с сине-золотыми эполетами, они пристально следили за каждым шагом прибывающих гостей.

Девушка отметила, что были среди приглашенных и совсем небогатые самторийцы. Долго же они поднимались сюда от нижних ступеней города! Да и не слишком ли смело было со стороны Его Святейшества в такой день открывать врата Первой ступени для столь разномастной публики?

Предъявив стражникам на входе свое приглашение, наемница ступила под священные своды. Если внешний вид храма наряду с королевским дворцом представлял собой венец творения архитектуры нового времени, то его внутреннее убранство не походило ни на что из того, что Джиа приходилось видеть до сих пор. Создавалось ощущение, будто блистательный белый доспех новой оболочки воздвигли над древним строением, оставив нетронутой саму суть святилища.

Центральный купол был так велик, что изнутри его синие с золотым солнцем по центру своды можно было спутать с самим небом. Высокие потолки поддерживали мощные колонны, выполненные из отполированного до блеска зеленого и медового камня. Колонны представляли собой связки трав и спелых злаков, которые по мере приближения к сводам раскрывались, образуя сложное переплетение арок.

Мотивы процветания и плодородия можно было увидеть и на украшенных удивительными мозаиками стенах. Белоснежный снаружи, внутри храм расцветал неожиданными красками эмали и природного камня. Вокруг гостей застыли орнаментальные изображения пейзажей: травы, цветы и деревья, поля и горы, реки и моря – и множество невиданных существ, их населяющих.

Синие птицы, ящеры размером с деревья и горы, быки и огнегривые львы занимали каждый свою область, нишу, стихию среди сложных художественных композиций.

Особое внимание Джиа привлекли пернатые змеи. В отличие от других высших животных, их длинные волнообразные тела вырастали из мозаичной земли, а у купола – в небесах – змеи раскрывали крылья. В когтистых лапах они сжимали некие манускрипты, в стороны от которых расходились сияющие лучи.

«Законы Единого, – догадалась Джиа. – Те самые Законы, которые легли в основу единого закона королевства».