Книга Мой зверь, страница 10 – Лия Рао

– Приходили Эммет и Клайв, - коротко объяснила я. - Хотели с тобой поохотиться. Звали вечером в паб.

Калеб молча кивнул и попытался сесть в кровати, опираясь на локти.

– Не надо, лежи, – я тут же подошла к нему и мягко опустила его обратно на подушку. – У тебя ночью был сильный жар. Ты бредил. Тебе нужен отдых, ты слишком слаб.

– Правда? – удивился он, нахмурив брови. – Я чувствую себя… странно. Небольшая слабость во всем теле, но зато бок почти перестал болеть. Может, это и к лучшему? Может, все пройдет само собой?

Он, словно ища подтверждения своим словам, задрал рубашку. Мы оба замерли, вглядываясь в место укуса, пытаясь найти признаки улучшения.

Рана от укуса действительно стала меньше, словно затягивалась. Однако, черные прожилки, словно зловещие корни, стали расползаться дальше, захватывая все большую и большую площадь его тела. Кожа вокруг укуса чернела, словно выгорая изнутри, но это было не похоже на обычную гангрену или воспаление. Это было так, словно его собственная кожа окрашивалась в черный цвет, словно тьма проникала в него изнутри.

Калеб опустил рубашку и встал, словно что-то решив для себя.

– Не могу лежать без дела, – объяснил он, и в его голосе звучала твердая решимость. – Хочу довести огород до ума, пока есть время. Нужно успеть все сделать, чтобы ты не голодала зимой. Кто знает, что будет через месяц, кто знает, что со мной будет… Одной тебе будет тяжело, а я не хочу, чтобы ты нуждалась. Нужно успеть все сделать, пока я еще в силах.

Калеб встал с кровати. Шёл он не очень уверенно, слегка пошатываясь, но, к моему огромному облегчению, достаточно твердо, чтобы самостоятельно стоять на ногах.

– Ты как? – спросила я обеспокоенно. – Не кружится голова? Не болит ничего?

– Слабость небольшая. Но вроде бы нормально, – ответил он.

– А завтракать будешь? Съешь хоть что-нибудь. Может, хоть немного сил наберешься.

– Я не хочу, правда. Что-то аппетита совсем нет, – отмахнулся он.

– Давай что-нибудь особенное приготовлю? Что-нибудь, что ты любишь? –предложила я.

Он повернулся ко мне, и улыбка, наконец, тронула его губы, но в глазах по-прежнему читалась грусть.

– Сырники хочу, – тихо сказал он, словно вспоминая что-то из далекого детства. – С ягодами, как ты обычно делаешь.

– Отлично. Сейчас сбегаю в деревню за свежим творогом и сметаной, и сделаю тебе самые вкусные сырники на свете.

– Спасибо, родная, – ответил он, и в его голосе звучала такая нежность, такая любовь, что у меня защемило сердце.

Он подошел ко мне и, нежно обняв, прижал к себе. Его объятия были такими бережными и нежными.

– Я так люблю тебя, Селена, – горячо прошептал он, заглядывая мне в глаза. – И всегда буду любить. Помни это. Что бы ни случилось, помни, что я всегда буду любить тебя.

Я прижалась к нему всем телом, впитывая его тепло, его запах, его близость. Как же я боюсь потерять его…

Вечером, после ужина, к которому Калеб практически не притронулся, он сказал, что пойдет в деревню, чтобы встретиться со своими приятелями, чтобы хоть немного развеяться.

– Не надо, - тут же попыталась я его отговорить, чувствуя, как внутри нарастает тревога. – Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Ты же сам говорил, что у тебя слабость.

Но он стоял на своем.

– Пойми, родная, – тихо сказал он, взяв меня за руку. – Я не должен вызывать подозрений, я должен вести себя как обычно, чтобы не привлекать внимания. Если они что-нибудь заподозрят, если решат, что я… Если они узнают правду, у нас отберут наши последние дни. Ты же не хочешь этого? Может, пойдем вместе? - вдруг предложил он, и в его голосе прозвучала надежда. – Ты бы заглянула к своим подругам, поболтали бы немного, хоть немного развеялась. А я бы посидел с ребятами в пабе, выпил бы кружку эля, послушал бы их рассказы.