Книга Хрустальное королевство леди-попаданки, страница 97 – Марина Ружанская

И поверит ли мне когда-нибудь снова человек, чье недоверие ранило больнее, чем пытки палача?

В замке раздался скрежет ключа, дверь открылась и на пороге возник тот, кого я ждала. Мрачный, сосредоточенный и ужасающе спокойный.

- Алвар! - я подскочила с жесткого топчана. - Пожалуйста! Ты должен мне поверить!

- Почему я должен тебе верить? - поинтересовался он, входя внутрь и небрежно прислоняясь к захлопнувшейся двери. - Назови хоть одну причину.

- Я…

- Для того чтобы я начал тебе верить, может хотя бы скажешь свое настоящее имя?

- Что?..

Он мельком взглянул на обручальное кольцо, которое я все еще носила на руке.

- Знаешь, моя семья немного отличается от всех. Перед тем, как пройдет свадьба должна быть завершена запись об обручении в Священную книгу Создателя нашего рода. В нее вносятся имена будущих супругов, чтобы избежать кровосмешения или мошенничества. Так вот… Магическая книга говорит, что никакой графини Оливии Глассер не существует. Книга утверждает, что эта девушка… умерла. Примерно пять месяцев назад. Удивительно, не правда ли?

Наступила тишина. Тяжелая. Я слышала шум крови в ушах и стук собственного сердца, которое отдавалось глухими ударами где-то в горле.

Вот значит как?..

- Меня… меня зовут Ольга. Оля. - Слова давались тяжело, мне приходилось их буквально выталкивать из горла. - Я из другого мира. Он не такой как ваш, более технологичный и в нем нет магии и драконов. В моем мире я… умерла.

- То есть, ты заняла чужое тело?

- Я не хотела этого! И не просила! Я просто… открыла глаза. И оказалась… здесь. А после, все что я делала - это выживала. Как умела.

- Умела ты неплохо, - согласился Алвар с болезненной усмешкой на губах.

Я задохнулась, вдруг вспомнив, как эти губы меня целовали, как он шептал мое имя.

- Ты это мне ставишь в вину? То, что я пыталась выжить?

- Нет. Вранье, Олли-Оля. Исключительно вранье… Тебя переведут в подвал в карцер. Мы оба знаем, что деревянная дверь тебя не удержит, если ты захочешь.

Он ушел. А я осталась. Одна.

Тишина после его ухода была оглушительной. Словно весь воздух вытянули из комнаты, оставив лишь вакуум, где звенели последние слова: Олли-Оля. Вранье. Карцер.

Я стояла посреди каменного мешка южной башни, обхватив себя руками, но дрожь шла изнутри, из самого нутра, где только что вырвали последнюю опору.

Ольга.

Имя звучало чуждо, как эхо из давно забытого сна. Пять месяцев я была Оливией Глассер. Носила это имя с гордостью, вплела его в свою новую жизнь, в любовь, в мастерство. А теперь оно оказалось саваном, наброшенным на чужой труп.

Я была призраком, занявшим чужое место. Самозванкой.

"Умерла. Примерно пять месяцев назад." Книга не лгала. Физически - да. В той старой жизни, в том мире машин и бетона, где перестала существовать Филимонова Ольга Семеновна. Но здесь... здесь я жила. Я дышала, творила, любила! Разве это не настоящее? Разве стекло, рожденное в моих печах, было обманом? Разве чувства Алвара к мне - к той, кто была внутри этого тела - были ложью?

Но он не видел разницы.

Для него я была воровкой. Воровкой жизни, имени, положения. И, возможно, воровкой его доверия, его любви. Больше всего ранила не злость в его глазах, а эта ледяная, методичная уверенность следователя, разоблачившего преступника.

Он уже вынес приговор: всему, чем я была для него.