Книга Птицелов Его Темнейшества, страница 152 – Мира-Мария Куприянова

Иными словами, в ангела никак не влюблялось. Вот совсем. Абсолютно.

Я с надеждой скосила глаза на задумчивого Егора, расположившегося в удобном кресле напротив меня. Мда… жалкое зрелище. Эти его какие-то изящные черты лицо, пухлые губы, лучистые глазки диснеевского принца… А еще рельефный торс, целомудренно спрятанный за лацканами дорогого пиджака. И не менее рельефные пресс. Голос, идущий прямо из глубины души (светлой, между прочим. Что опять-таки вгоняло в депрессию и комплексы). И всепонимающий взгляд! Короче, сплошное разочарование.

Где? Где, я спрашиваю вас, нахальная насмешка? Бесячая самоуверенность? Брезгливый изгиб брови? Все не то. В общем, идеальность ангелов как-то поизносилась с веками.

«Ну, или со мной что-то не так»- уныло подумала я. Но вслух говорить ничего подобного, конечно, не стала.

Неделя. Прошла целая неделя с тех пор, как я выскочила от Сатаны, рвано дыша через растерзанный лиф испорченного платья. Ярость и злость боролись в разочарованием и обидой. Тело все еще трепетало от перенапряжения, живот раздражал тяжестью. А в груди тлело и разгоралось желание отомстить. Ощущение того, что меня распалили и обломали в самый неподходящий момент буквально заставляло скрежетать зубами. И не важно, что обломалась я по собственной инициативе. Все равно гад! Мог бы настоять. Проигнорировать мои жалкие писки и сломить мою весьма нестойкую стойкость и непокабелимость своей внутренней кабелимостью. Однако-ж нет. Мы принципиальный. Принципиальный козел!

«Сама…» Это самоуверенное утверждение буквально печаталось в мой мозг и осело там печатью. Фиг ему!

И вот с той самой ночи настроение мое так и не выползло из-под дивана.

— Я стараюсь, — угрюмо буркнула я, отрешенно проворачивая в пальцах длинную ножку бокала с вином, — Просто оно само не старается. И я не понимаю, почему. Вообще, к тебе все вопросы и претензии!

— Ко мне? С чего бы? — удивился ангел- Я со своей стороны отрабатываю по полной! Разве я не вожу тебя на свидания в самые пафосные места? Не оказываю знаки внимания, достойные принцессы? Разве ты обедаешь не в лучших ресторанах?

«Зато ужинаю в угнетающей тишине чьих-то личных апартаментов»- мыслено простонала я, но вслух лишь фыркнула.

Каждый день тянулся, словно свежесваренная ириска. Наполненный ореолом излишне идеальных свиданий, неспешных мягких бесед и чрезмерно сладких ухаживаний белокрылого Скриптопринта.

И ладно бы только этим! Пользуясь моей депрессией и беззащитностью, крылатый монстр с нимбом вовсю решил занять моим просвещением и образованием. И вот все во мне было не так!

Оказывается, я не чту законы Мироздания, которые зиждятся не на справедливости, а на все тех же договорах и конституциях.

— Справедливость имеет лицо, — умничал Егор- Как и правда. С какой стороны взглянуть и чьи аргументы принять во внимание. А вот истина и закон всегда едины. Ни один Светлый не приступит закон. Ни один Светлый не кинется на защиту, основываясь лишь на личных симпатиях. Учись беспристрастности. Отринь вкусовщину!

И все это как-то уж слишком разнилось с тем, что я усвоила для себя за время жизни на Земле. Оттого, а может еще и из-за «вкусовщины», которая теперь неприятно горчила разочарованием в святости Светлых, дни казались бесконечными.

А вечера… тянулись еще длиннее. Только на этот раз каждая минута ощущалась, словно я осторожно пробираюсь к приоткрытым дверям по полу темной комнаты, залитой горячим гудроном. Под которым щерят вверх острые копья тонкие, ядовитые иглы.