Книга Кольца Лины, страница 101 – Наталья Сапункова

— Знахарка Митрина, что ли? Тебя водили к знахарке? Эх… Митрина из тех, что чужие секреты не выдают. Есть такие знахарки, что и под пытками не говорят — не могут, кровное заклятье на них такое.

— Значит, "братец" расскажет, — решил Дин.

— Я с ним поговорю, немедленно, — процедила Дана, кидаясь к дверям, но Дин поймал ее и усадил на табурет.

— С ума сошла? Весь замок перебаламутишь. Тут тихо надо, так что я сам.

— Я перебаламучу? Ну, знаешь! — взвилась ленна.

— Тебя заметят — в покое не оставят. Я сам, ждите тут, — он придержал Дану за плечи, не позволив вскочить, и голос у него прорезался, я бы сказала, командирский, которого попробуй не послушайся.

Ленна послушалась, а я все же побежала следом — за процессом допроса "братишки" присмотреть следовало. Мало ли что он скажет. Дин не возражал.

Мы спустились по какой-то боковой лестнице, я по ней еще не ходила. Когда выскочили из дверей, увидели спину Эвера, который удалялся в сторону людной замковой площади. Но пока вокруг — никого.

— Отойди за угол, — велел мне Дин, а сам поднял маленький камешек и бросил парню в спину, когда тот обернулся, подозвал…

Уже пару минут спустя мы разговаривали с Эвером в низком полуподвале с единственным слепым окошком — об этом помещении я также раньше не подозревала.

— Расскажи мне о ней все, что знаешь, — попросил Дин вполне мягко.

Сначала парень завел ожидаемое:

— Дочка моей тетки, с детства умом ущербная… и немая… вот… Добрая вдова одна о ней заботилась, да померла вот…

— Не то. Правду говори, — рыкнул Дин.

Парень стиснул зубы.

— Расскажи, как вы нашли девушку, как додумались ее заклясть покупным заклятьем и сюда привезти. Пока не расскажешь — отсюда не выйдешь, мое слово.

Эвер рванулся к дверям, Дин одним движением отбросил его обратно к стене. Еще раз рванулся — с тем же результатом. У Эвера треснул рукав на рубахе. Дин явно был тяжелее и сильнее, и шансов против него у Эвера было немного. Но сыну мельника было что терять, и он решил вести себя по партизански — молчать, "невзирая на…"

Я умоляюще сложила руки, знаками попросила Эвера: расскажи! Он отвел глаза. Конечно, было бы ради чего папаню подводить, бастард именьский всяко же не убьет…

То есть, здесь тупик.

Я стала знаками показывать Дину: пообещай ему сохранить все втайне! Похлопала себя по губам, по ушам, кривлялась по-всякому — я тут скоро запросто мастером пантомимы стану, не иначе. Впрочем, Дин понял быстро:

— Вот что, обещаем тебе, все, что скажешь, останется между нами. Никто не узнает, что ты нам что-то рассказал. Э… вот еще, — Дин вынул из кармана желтый кругляш, кинул Эверу, тот поймал, — это тебе за правду, целый золотой дирр, неплохо ведь, а?

Эвер вздыхал и молчал. Дин играл скулами, и, мне казалось, охотно приложил бы кулак к физиономии "братца", но пока продолжал заниматься дипломатией.

— Ей ведь помочь надо, ни за что страдает, — сказал Дин просительно. — А о тебе никто не узнает, клянусь. И семья твоя не пострадает. Нам только все знать нужно. Прошу тебя, не гневи Провидение своей гнусной ложью — да-да, это именно гнусная ложь, хуже поклепа, раз ты правду знаешь и молчишь.

— Именьскую клятву дай, — хрипло сказал Эвер.

— Ты в уме? — хмыкнул Дин. — Я же не имень.

— Так я и поверил. В деревне все знают, что ты именьский сын.