Книга Замок княгини, страница 223 – Наталья Сапункова

— Эти артефакты надёжно отсекут от вас большую часть магии, — с этими словами лир Трейн вручал им браслеты. — Они нагреется и станут тяжелее, если воздействие будет.

— Но зачем он Мантине, если соддийцы нечувствительны к магии? — удивилась тогда Кантана.

— Разумеется, но тут несколько иное. Эти браслеты не дадут воздействовать на пространство вокруг вас. Например, вас невозможно будет случайно затолкнуть в портал, он схлопнется. Отличные и весьма дорогие артефакты, полезные и соддийцам тоже. Помнится, князь Дьян заплатил за них очень дорого.

Аргумент с порталом произвел на Кантану впечатление, она пообещала себе ни за что не снимать в Хаддарде этот браслет. И вот, пожалуйста, он уже оказался полезен.

— Здесь, лиры, — секретарь остановился перед высокими, с вызолоченным узором дверями, ведущими в императорский кабинет. — Нам дадут знать, когда зайти. Я ненадолго вас оставлю…

Кантана и соддийка остались стоять перед закрытыми дверями. В довольно просторной комнате был ковёр на полу, картины на стенах и роскошная люстра на потолке. И больше ничего. Впрочем, нет, ещё часы на стене. Часы тикали, затейливо выгнутая стрелка медленно плыла по белоснежному циферблату, каждые десять минут часы издавали негромкий, мелодичный звон, как будто миниатюрным молоточком ударяли по серебряному колокольчику. Один удар колокольчика, второй, третий…

Потом Кантана перестала считать. Стараясь оставаться безучастной — хотя придворный этикет предписывал в любой ситуации изображать радость и удовольствие, — она злилась всё больше. Чего от неё хотят? Ночевать в Хаддарде она не останется ни при каких условиях. Значит, у неё мало времени, и хотелось бы тратить его на своих близких, а не на ожидание под дверью.

Тем не менее она стояла не шевелясь, одной рукой придерживала Юту, другой поглаживала её по головке. Вдруг кошечка пронзительно мяукнула, спрыгнула с рук хозяйки прямо к императорским дверям и царапнула их лапой. Действительно, царапнула — на позолоченном завитке узора остался глубокий след её коготка.

— Иди сюда, нельзя. — Кантана бросила к Юте, подхватила зверька на руки. — Прости меня, я больше не буду так, — шепнула она.

Она одна могла сопоставить своё жгучее желание бросить в дверь чем-то тяжёлым и этот бросок котёнка. Это и напугало её, и озадачило. Её душевные порывы котенок воспринимает как побуждение к действию! Есть, о чём подумать.

Ещё удар колокольчика, и ещё…

— Княгиня, надо спросить у нашего князя, как часто император Итсваны вынуждал его дожидаться под дверью? — безукоризненно ласково, с нежной улыбкой спросила Мантина.

— Мантина, я прошу тебя. Нет. Не говори ему. Нам не нужно неприятностей.

— Как скажешь. Но если ты решила быть подушкой между двумя дубинками, то я скажу лишь, что это невесело, моя княгиня, — тон соддийки остался ласковым.

— Что ты предлагаешь?

— Только безоговорочно принять чью-то сторону и не оглядываться назад. И было бы странно тебе принимать сторону императора.

— От него зависит моя семья, Мантина.

Соддийка только улыбнулась.

Распахнулась боковая дверь, и в комнату вплыла сама императрица, за ней хвостом тянулись придворные лиры, там же переминался и секретарь, который привёл сюда Кантану.

— Лира Кантана?! — брови государыни гневно сошлись на переносице, — твое появление в городе было вопиющим! Мой младший сын никак не может успокоиться!