Книга Моя сводная Тыковка, страница 45 – Ольга Коротаева

Провожаю его, потом собираюсь и иду в аптеку. На обратном пути меня застаёт звонок подруги.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Даша. — Лучше?

— Да, уже сходила в аптеку. Всё нормально. Тебе Лола рассказала?

— Да… Она заболела, Тань. Температура очень высокая, вызывали врача. И вообще много девочек плохо себя чувствовали. Королёву вообще из универа на скорой увезли. Поговаривают, что введут карантин и какое-то время занятия будут онлайн.

— Ясно, — смотрю на Толю, который с упоением играет на моём игровом ноутбуке. — Береги себя. Созвонимся.

Подхожу к мальчику и наклоняюсь.

— Ты на акке Марата шутеришь?!

— Ага, — быстро двигая мышкой, отвечает он. — Марат разрешил.

Качаю головой и поднимаюсь на второй этаж. Вхожу в мамину комнату:

— Надо выпить таблетки.

— Не хочу! — Марат отворачивается.

— Что значит «не хочу»? — возмущаюсь я. — Тебе же плохо!

— Да, — снова жалобно смотрит на меня. — Мне ужасно плохо!

— Тогда пей таблетки.

— Они горькие.

Я улыбаюсь, вспоминая слова доктора, а Марат неохотно ворчит:

— Ну ладно… Но я хочу сладкого!

— Хорошо, закажу тортик, — уже смеюсь я.

— Нет, — страдальчески вздыхает он и хитро осматривает на меня. — Твой поцелуй слаще тортика.

У меня ёкает в груди. Хмурюсь:

— Не шути так.

— А кто говорит, что я шучу?

У него бред. Точно! А я и поверила. Глупо же!

— Будет тебе сладкое, — сажусь на кровать и тянусь к нему. — Скажи «А-а-а».

— Ответишь тем же? — хищно улыбается он, и у меня, кажется, снова начинается жар.

Вот-вот задымлюсь, а мысленно такое представляю, что самой стыдно.

— Не паясничай, — стараюсь, чтобы голос звучал строго.

— Я ещё не начинал, — он притягивает меня к себе так резко, что я проливаю воду, приготовленную. — У кого это такие пухлые ручки?

Тыкает меня в локоть, а я немею от удивления. Да что с Маратом? Может, врач ему укол сделал? Побочные действия? Я выходила за ложкой, и доктор мог ввести обезболивающее или жаропонижающее…

— Ты не представляешь, как мило смотрятся эти ямочки, — продолжает мужчина, вырисовывая на моём локте круги. — Как у новорожденного. У меня племянница есть, такая кроха! Ты не знала?

— Да откуда? — С трудом справляюсь с удивлением. — Я принесу ещё воды.

— Лучше сока. Нет! Чая. Ты же заваришь мне чай, Тыковка?

Смотрит на меня так умоляюще, что хочется сдаться. Точно издевается. Но как достоверно играет! Пытаюсь выбраться из его объятия, но Марат не отпускает. Его ладонь ложится мне на бедро, прожигая ткань и, кажется, даже кожу.

— Тыковка, — жарко шепчет мне на ухо. — Ты такая кругленькая, что хочется тебя прокатить…

— Да что за бред? — не сдерживаюсь я. — Прокатить? Ты о чём, Марат? В смысле, обмануть или отвергнуть?

— Прокатить, — ухмыляется он и делает движение бёдрами. — Ну, не строй из себя невинность! Ты должна понимать, о чём я. Уже большая девочка!

— Ещё какая большая! — иронично фыркаю я и, уловив момент, освобождаюсь и вскакиваю. — Понимаю, что ты ведёшь себя странно. Позвоню доктору!

Он тут же откидывается на подушку и корчит из себя умирающего:

— Мне плохо!

— Так пей таблетки.

— Они горькие.

Пошли на второй круг? Не-е-ет! Если он снова будет ласкать мои руки и оглаживать бёдра, то я не устою. А внизу ребёнок. Начинаю злиться.

— Так, всё!

Хватаю его за подбородок и ловко закидываю таблетки, как раньше делала с кошкой. Марат плюётся, кашляет, но таблетки он уже проглотил, лишь послевкусие осталось. Кривится: