Книга Моя сводная Тыковка, страница 49 – Ольга Коротаева

— И что она тебе сделает? — он выгибает бровь.

— Двойку влепит ни за что, — пожимаю плечами.

— От этого ещё никто не умирал, — Марат тянет меня к кровати. — А вот от тоски по любимой женщине, говорят, такое происходит сплошь и рядом. Вот, садись!

Усаживает меня на кровать, а я и не думаю сопротивляться, ошарашенная словами. Он шутит или?.. Смотрю на мужчину во все глаза, но тот будто не замечает моего оцепенения. Садится рядом и, сунув в рот второй бутерброд, открывает ноутбук.

— Всем привет, — жуя, машет рукой с бутербродом. — Ахматгариев тут. Отключаю камеру и звук.

Смотрит на меня, и я спешу отметиться.

— Ковка на месте.

Лекция Царёвой проходит быстро… Для меня.

— Тыковка, — шепчет Марат, и я вздрагиваю. Распахнув глаза, понимаю, что уснула. Мужчина смеётся: — Когда я приглашал тебя в свою постель, имел в виду несколько другое.

Бормочу извинения, но ответа от меня и не требуется.

Улыбка Марата тает, глаза наполняются непроглядной тьмой, и у меня замирает сердце, когда мужчина тянутся ко мне и целует в губы. Закрываю глаза, когда он касается моей груди, и выпаливаю то, что меня мучает и не отпускает:

— Ты действительно этого хочешь? Я же не такая, как другие, а…

Практически выпаливаю:

— Толстая!

Секунды молчания для меня как бесконечный путь по битому стеклу, и я слышу хруст под ногами, а может, это осколки моего разбитого сердца? Ну почему Марат молчит?! Не выдержав пытки, приоткрываю один глаз.

Ахматгариев улыбается, хитро поглядывая на меня.

— Да.

Начинаю злиться.

— Что «да»?

— Ты не такая, как другие, — спокойно соглашается он, и у меня всё обмирает в груди.

Ну зачем я подняла эту тему? Надо было сначала переспать с Маратом, было бы, о чём вспомнить. Я же влюбилась в этого человека! Или правильно, что не довела до постели?

«А-а-а!» — в панике я была готова лезть под кровать или прыгать в окно.

— Ты особенная, — серьёзно добавляет Марат, и я затаиваю дыхание. Мужчина обнимает меня и смотрит в глаза. — Моя любимая Тыковка.

К глазам подступают слёзы, и я всхлипываю:

— Правда?

Марат ухмыляется так самоуверенно, как может только он.

— На это отвечу, когда наденешь подаренное мной бельё.

— Опять шантаж? — шепчу, глотая слёзы. — Ты совершенно невыносим!

— Но тебе это нравится, — заявляет с дьявольской улыбкой. — Иначе не поддалась бы и не спасала меня от отчисления.

— Обязательно всегда строить из себя очаровательного мерзавца?

— Конечно, — глаза его искрятся смехом. — Вдруг ты меня разлюбишь?

— Не разлюблю.

— Точно?

— Никогда.

— Ты поклялась, — глаза его снова темнеют, и у меня сердце начинает отбивать джигу.

Теперь нам совершенно точно будет не до сна!

Мы целуемся так долго, что у меня теряется чувство времени, и кажется, что весь мир перестаёт существовать, и на всём белом свете есть лишь мы вдвоём. Очаровательный мерзавец и его круглая, но любимая тыковка.

— Погоди, — останавливаю мужчину, напоминая ему про подарок. — Ты хотел, чтобы я надела бельё…

— В данный момент, — жарко выдыхает он, — я мечтаю его снять!

— Но…

— Таня, чёрт побери! — не выдерживает он. — Разорвать я могу и это!

И действительно так поступает. Я лишь охаю, когда остаюсь перед мужчиной обнажённой. Прикрываюсь руками, но Марат отводит их и окидывает меня долгим томным взглядом, а потом заявляет со всей серьёзностью: