Книга Моя сводная Тыковка, страница 7 – Ольга Коротаева

— Потом расскажешь, — останавливает её Дарья и кивает на трибуну. — Начинается.

Мы садимся на свободные места, которых в актовом зале остаётся не так много, поэтому приходится забраться на самую галёрку. Отсюда почти ничего не видно и не слышно.

— Они с утра места занимали? — Лола завистливо посматривает на Королёву и её подружек. — Почти у самой сцены сидят!

— Чего мы там не видели? — ворчит Даша и листает обновлённое расписание. — Завтра четыре пары? Хм… Физра первой, да ещё сдвоенная!

— Что? — вздрагиваю я, а девушки понимающе переглядываются. — Кажется, у меня настала чёрная полоса.

Церемония проходит, как обычно.

— Бла-бла-бла, — закатывает глаза Лола. — Когда же Марат выйдет?

— Ты пришла только для того, чтобы его увидеть? — вспыхиваю я.

— Да все сюда только за этим пришли, — хмыкает Даша. — Или думаешь, студентам интересно каждый год слушать одно и то же?

— Вовсе не одно и то же, — возражаю я и хватаю подругу за руку. — Бузыцков!

— Началось! — вздыхает Лола.

Я же внимательно слушаю преподавателя, отмечая в блокноте все организации, которые он упоминает вскользь, так как очень хочу пройти практику не на бумаге, а по-настоящему! Добиться направления и поработать с такими детьми, как Толя.

Когда Марсель Вячеславович заканчивает, поднимаюсь.

— Ты куда? — удивляется Даша. — Сейчас будет речь нашего чемпиона.

— Видеть его не хочу, — признаюсь, хотя раньше всегда смотрела на Марата, как на небожителя. — Лучше подойду к декану, он обещал поговорить с Царёвой.

Спускаюсь по ступенькам и замечаю, что Марат идёт к кафедре. Наши взгляды на миг сталкиваются, как в море корабли. Так и слышится треск лопнувших досок и скрип трущихся друг о друга бортов. Кажется, вот-вот раздадутся крики «На абордаж!», но я отворачиваюсь и иду к декану, который обсуждает что-то с ректором.

Тот жмёт Самушкину руку и спешит на сцену, где Царёва с широкой улыбкой уже представляет гордость нашего университета Ахматгариева Марата Дамировича.

— Артур Сергеевич, — обращаюсь к декану. — Вы поговорили с Николь Романовной?

— Конечно, — кивает он. — Как и предполагал, ты неправильно её поняла. Марата избрали ваши студенты, и с этого семестра он будет старостой. А тебя Николь Романовна попросила помочь ему на первых порах. Считай, что передаёшь ему дела при увольнении.

Я стою, кок током ударенная. С трудом обретаю дар речи:

— Что значит «избрали»? Когда?!

— Летом на сайте висело голосование. Ты не знала?

— Но как можно было избрать Ахматгариева, если он не числился в нашей группе?

— Это мне неизвестно.

— Что-то не так, — мотаю головой. — Артур Сергеевич, никто не знал, что Марат будет учиться с нами! А ещё деньги… Почему Царёва сказала, что я буду получать доплату? Это же невозможно, если старостой будет другой человек.

— Тише, Ковка, — недовольно шипит он. — Дай послушать чемпиона.

— Артур Сергеевич!

— Татьяне Ковке, похоже, не интересны проблемы физического воспитания среди молодёжи, — вдруг слышу голос Марата и медленно холодею. — А ведь стоило послушать. Каждый из нас одним своим видом должен представлять честь Университета туризма и спорта.

В лицо бросается краска. Он только что намекнул на мои объёмы?!

Медленно поворачиваюсь и смотрю на Ахматгариева, а он дёргает уголком губ.

— Рад, что, наконец, привлёк ваше внимание.