Книга Пиппа ищет неприятностей, страница 130 – Светлана Нарватова

Моё сердце был мертво. Оно омертвело в тот момент, когда я закрыл калитку за Атайнин и проводил взглядом ее понурую фигуру до поворота, за которым ее ждала нанятая повозка. Я ничего не испытывал: ни боли, ни ненависти, ни сожаления, проклиная Конвея на крови. Лишь покинув кабинет с лежащим без чувств хозяином и встретив Берту, я испытал что-то, похожее на угрызения совести. Её любимый сын тоже лишится магии. Но я решил, что если судьба будет благосклонна к мальчику, и он вырастет порядочным человеком, я оставлю ему свою кровь, чтобы снять проклятие.

Потом, когда – и если, – ко мне вернутся силы.

Я поехал в сторону границы, надеясь – мечтая – нагнать Атайнин. Я не думал, что она меня простит за всё, сотворённое мною. Просто хотел её увидеть. Но не судьба. В одном из постоялых дворов я узнал о том, что меня объявили в розыск. Честнее и надежнее было покончить с жизнью, чтобы навсегда скрыть от алчных людей наше изобретение. Но я не смог.

Зато смог Рон. Я узнал об этом случайно, став свидетелем разговора двух школяров, которые направлялись на каникулы к родным в сопровождении слуг. Они посмеивались над мальчишкой Конвеем, который получил по заслугам, жалкий задавака. Своим последним шагом, желая того или нет, Рон защитил тайну сферы, но семья самоубийцы навсегда становилась изгоями. И в этом была моя вина.

Скрывшись под вымышленным именем, в один момент ослабевший и постаревший, я прижился в приграничье. Постепенно ко мне возвращалась магия, хотя силы и близко не были равно тем, какими были раньше. Но они мне были не нужны. Я пытался искупить свою вину, помогая людям по мере сил. Заработал на небольшое поместье, где и жил бы дальше, бессмысленно и бесполезно. Но однажды в мою рутину ворвалась Филиппа. Ко мне обратились за помощью из-за странностей, которые происходили с одной приютской девочкой-подростком.

Когда я впервые увидел Филиппу, то подумал, что это сон. Она была настолько похожа на Атайнин, что было больно глазам. Выяснилось, что она сирота, ничего не знает о своих родителях. Её фамилия удивила еще сильнее, но она была широко распространена среди людей среднего сословия. Не знаю, кто был флаобцем в роду этой девочки, но он определенно был. К сожалению, Атайнин была единственной из всех флаобцев, кого мне доводилось видеть в лицо. Возможно, все они похожи, или Защитница так подшутила надо мной, подарив второй шанс на счастье, но эта девочка вдохнула в меня жизнь и стала её смыслом.

Возможно, когда-нибудь я расскажу ей свою историю, полную ошибок и потерь. Но не теперь. Потом, когда-нибудь потом. Пусть не Атайнин, но возможно Пиппа сможет меня понять и простить».

На этом дневник заканчивался.

Конечно, мэтр. Конечно, я понимаю вас. И мне не за что вас прощать.

Я вытерла слёзы. Клянусь, мэтр, я отомщу за вас. Я искуплю вашу вину, отдав пузырек с кровью. Думаю, это достаточная плата за то, чтобы молодой герцог помог мне отыскать вашего убийцу.

И тут в дверь постучали.

Оуэн ушел, пообещав прислать слугу с бумагами. Я же погрузился в свои мысли настолько, что пропустил момент, когда за стол сел Гроза…

…Что, простите? Гроза? Подошёл и сел?

– Вы всегда так быстро исцеляетесь?!

– Нет, – на полном серьёзе ответил флаобец и даже помотал головой, чтобы я точно не спутал. – Слушай, а откуда она родом?