Книга Зачет по тварезнанию, страница 107 – Светлана Нарватова

Ничего сложного. В том, чтобы развоплотить чужое заклятие. Нужно всего лишь знать, за что тянуть.

Значит, всё же Прежан. Удар оказался неожиданно тяжелым.

Хотя я его и не знал, практически. Он один раз обругал, один — похвалил, один — пошутил. Слишком мало для привязанности.

С другой стороны, может, он просто здесь свои сокровища хранит? И ничего противозаконного.

Я поднялся. Лайна тоже встала и сжала мои пальцы. Дальше мы так и шли вдвоем, держась за руки, а светлячок тянулся над нами.

Гррых стих. Пока мы спускались, он бесшумно порхал над нами. А когда ступени закончились, опустился Джелайне на плечо. Паразит! Пушинкой себя вообразил…

Светлячок тускло освещал уходящий в черноту коридор, от которого в обе стороны расходились комнаты. Возможно, камеры.

В отличие от верхних этажей, где звуки разлетались эхом, стены темного этажа, казалось, впитывали шум в себя. Стук шагов вяз в потолке, полу и стенах. И от этого поглощения ритмов жизни кровь стыла в жилах

Мы заглядывали в одну слепую черную каморку за другой и шли дальше. Да, когда-то владельцы крепости держали здесь пленников. На стенах некоторых можно было обнаружить крюки или обрывки цепей от кандалов. На других к стенам крепились плети, розги, орудия пыток. Когда мы покинули седьмую или восьмую по счету камеру, безучастный ранее Гррых внезапно ожил, заверещал и рванул назад.

Нам с Лайной ничего не осталось, как вернуться за мелкозубом. Он порхал в дальнем темном углу, и я никак не мог понять, чего он добивается. Ну плеть-многохвостка на стене. Такие почти в каждой камере. Что его так возбудило?

— Кей, сделай огонек поярче, — неожиданно попросила Джелайна.

Я сделал.

— А теперь ниже посвети.

Я посветил.

В дальнем углу копошилось какое-то серое месиво. Сначала показалось, что это крысы. Но с чего бы мелкозубу так вопить про грызунов?

Я подошел ближе. Небольшие, размером с детскую ладонь, шерстистые птенцы сбились в плотную кучу и щурили глаза, непривычные к свету.

Джелайна присела возле них, протягивая открытую ладонь. Но тварята не спешили отвечать ей взаимностью.

— Они немые? — спросил я. — Гррых не мог их отсюда вытащить?

Для чего-то он же нас сюда привел?

Джелайна протянула руку к одному из мелкозубенышей, на что кучка еще более уплотнилась и послышался испуганный писк.

— Не бойся, малыш, я не буду тебя обижать, — ласково пообещала Лайна и ойкнула: один из «малышей» цапнул ее за палец.

Разумеется, мелкие (в сравнении с лютостужнем) препятствия не могли остановить Хольм в стремлении пообщаться с тварями, и она предприняла вторую попытку взять птенца. Она увенчалась успехом. На ладони Джелайны трепыхался твареныш… от которого вниз уходила цепь. Тонкий перезвон звеньев заставил меня поежиться.

— Они прикованы, Кей, — сообщила Лайна, будто сам бы я не догадался, и погладила тваренка по спинке. — Смотри, шрам, — сказала она, проводя пальцем по растопыренному крылу. — И у этого… — Она указала пальцем на птенца в куче. — И вот…

Недостающие части головоломки встали на место, и мы синхронно выдали:

— Тварь!

И это звание не имело никакого отношения к чешуйчатым, шерстистым и шипастым созданиям. Оно относилось к двуногому существу, которое истязало беззащитных птенцов, чтобы вырастить из их мамы лютостужня. И после этого оно могло улыбаться и рассказывать мне о даме, ради которой оно оказалось в здешних местах… Впрочем, если подумать, то самка твари — всё же не мужик.