Книга ДРАКОНиЯ тайна, страница 118 – Светлана Нарватова

И тут наш счётчик вновь качнулся, накручивая ещё одно очко. Три очка? Был аут?! Рик и задняя линия заработали нам победу?!

— А-а-а-а! — завопила я как дура, прыгая и обнимаясь с Эстебаном, поскольку он оказался ближе других.

Все вокруг орали, трибуны неистовствовали, дон Кристобаль пытался перекричать общий гам, но даже ему это было не под силу.

Под куполом крылобольной арены в знак нашей победы заиграл гимн Даллийской Высшей Академии Магии, и радостный Диего де ла Ньетто стянул с себя спортивную рубашку. И я вспомнила, почему когда-то так хотела оказаться на игре вместе с ним. Потому что по традиции игроки бросают зрителям какой-нибудь трофей. Парни обычно кидают рубашки, щеголяя обнажёнными торсами.

На голой груди Диего де ла Ньетто было то самое изображение, которое я видела на маминых рисунках. Треугольник с яйцом в центре. Сомнений быть не могло!

И тут рубашку снял Эстебан де ла Санс.

И на его груди я увидела точно такое же изображение.

И у Тина была такая же татуировка.

Я стояла и пялилась на них.

— На, — дёрнул меня за плечо довольный Рик.

Он протягивал мне повязку центровой, и до меня дошло, что я ничего на этот случай не подготовила. На площадке скакали Агнесса, которой неслабо досталось в первом тайме, и Каталина, которая вообще впервые за игру вышла на площадку, однако в составе числилась. Они, как и отыгравшая всю игру третьекурсница-природница Анна де ла Гомес, участвовали в общем веселье и швыряли зрителям украшенные гербом Академии повязки для волос. А я-то думала; зачем они нужны? В общем, у меня как раз в качестве трофея зрителям ничего и не было. Только бинты-наколенники и обмотки с рук. Но это такой себе трофей. Не трофеистый. Разве таким похвастаешься?

— Рик, ты настоящий друг! — обрадовалась я.

А что, я же играла центровой? Играла. Слегка добавила повязке тяжести, — теперь, когда игра закончена, магию использовать можно, — и запулила её в сторону ближайшей трибуны. Следом полетела рубашка Рикардо.

На его груди не было яйца в треугольнике.

Потому что бескрылый?

Но нет, у остальных наших игроков тоже не было такой татуировки. Выходит, нарисованный мамой знак был не символом рода, а всего лишь эмблемой драконьей элиты Академии?

Конечно, по роду отца было бы вычислить проще. Но и банда лидеров не так многочисленна, чтобы достаточно ограничить возможный круг претендентов. Осталось лишь узнать, кто носил такие знаки во времена маминой учёбы.

Мне пришлось дорого заплатить за игру. И не только физически, хотя и нагрузка оказалась чудовищной, и удар в голову не прошёл даром. Труднее всего было заталкивать внутрь Крылатого. На время игры я позволил ему вести, отдал поводья, и это было потрясающе. Я боялся, что Бьянка будет сопротивляться, спорить, но она, казалось, понимала меня не то что с полуслова — без слов вообще. И когда в конце игры Крылатый подсказал мне бросить единицу за спину, даже не обернувшись, я рискнул довериться — и не прогадал.

А какой Бьянка была, когда меня ударили мячом по голове! Как бережна, как ласкова, как нежна… Крылатый в душе бил хвостом, требуя лежать и вкушать, потому что мы заслужили. Мы защитили самку, и теперь она должна нам… В общем, просто должна. Спорить с Драконом было бесполезно. Ему было плевать, что Бьянка — просто самка, а не самка дракона. Самка же? Не самец? Что тебе (то есть мне) ещё надо? Это наша самка, с гордостью сообщал мне он, любуясь.