Книга Путь наложницы, страница 184 – Татьяна Новикова

Он хочет ехать, потому что собирается спросить и про свою мать тоже?

Я вздохнула и мысленно кликнула: «Да».

– Конечно поехали, я очень хочу узнать, что стало с мамой, – тихо произнесла я, и тут же увидела, как плечи Жэнь Хэ расслабились.

В следующее мгновение он откинул занавеску экипажа и стукнул кулаком по деревянной перегородке.

– Эй! – окликнул он кучера.

Повозка замедлилась, заскрипела и остановилась. Выглянул извозчик:

– Куда едем, Ваше Высочество? – почтительно спросил он, потирая руки.

Жэнь Хэ оперся рукой о край окна, чуть наклонился вперёд.

– За северную стену. К деревне Шаньгу.

Извозчик кивнул:

– Да, господин.

Он щелкнул вожжами, и повозка снова тронулась, набирая скорость.

Повозка остановилась. Я выглянула из-за занавески.

Перед нами стоял покосившийся забор. За забором раскинулся небольшой двор: бедный, но ухоженный.

Дом выглядел просто: стены цвета мокрой глины, крыша из соломы, давно ставшей серой от дождей и времени. Всё говорило: здесь живут бедно.

Во дворе бродили курицы. Под навесом лежали вязанки хвороста, а за домом где-то мычала корова. На верёвке сушилось бельё – грубые серые рубахи.

Жень Хэ помог мне выбраться из повозки, мы подошли к калитке. Она была приоткрыта.

Нам навстречу вышла женщина – крепкая, загорелая, с корзиной в руках. Завидев нас, она остановилась, вскинула руку, прикрывая глаза от солнца. На миг прищурилась, и разглядев нас заметно напряглась. Она быстро поставила корзину на крыльцо, стянула фартук и вытерла руки, как будто боялась запачкать нас. Поклонилась низко, почти до пояса.

– Доброго дня, господа, – осторожно сказала она, опуская глаза. – Простите, если вышла не вовремя. Чем могу быть полезна?

Жэнь Хэ сделал шаг вперёд.

– Мне нужен старик Чэнь. Мне сказали, он живёт здесь.

Женщина вздрогнула, едва услышав имя.

– Чэнь? – переспросила она, будто надеясь, что ослышалась.

На её лице промелькнуло сразу несколько эмоций: страх, растерянность, тревога.

– Он… да. Он здесь. – Она сглотнула. – Он… не всегда понимает, где он. Простите… простите, если он что-то натворил. Я только сегодня с утра ушла в поле, думала, ненадолго… А он, когда остаётся один, бывает… – она осеклась, прикусила губу.

– О, нет-нет. Все в порядке. Мы пришли не за тем, чтобы обвинять вас в чем-то, – попытался было ее успокоить Жень Хэ, но от его слов женщина побледнела еще сильнее.

– Мы держим его в чистоте, кормим вовремя. Но он у него уже слабоумие от старости. – сказала женщина с горечью в голосе, но всё ещё покорно. – Не узнаёт никого. Говорит сам с собой, на палку свою ругается. – Она торопливо заговорила, будто защищаясь. – А я ухаживаю за ним, как велел батюшка. Ведь когда дядя Чэнь в евнухи ушёл, семье большой выкуп за него дали. Год тогда не урожайный был… – она тряхнула головой, словно опомнившись, – Простите, господин… Он точно не сделал ничего дурного? – вырвалось у неё – Я… я провожу вас к нему… если нужно.

Жень Хэ кивнул, и женщина повела нас через двор. Дом был низкий, тесный, с тяжелым запахом – не грязи, но бедности, старости и чего-то сладковато-прелого. Мы прошли в комнату в глубине.

Старик Чэнь сидел на лежанке, прислонившись к стене. Он был маленьким, иссохшим, с мутными глазами. На ногах – старые тапки, на коленях – покрывало. Он что-то бормотал себе под нос и кивал.