Книга Я - злодейка в дораме. Сезон второй, страница 169 – Екатерина Вострова

Я понимала, что ничего не могу изменить, и все равно не могла перестать беспокоиться. Дурное предчувствие давило все сильнее.

Вдруг радужный свет устремился к Лю Фан, окутывая её фигуру мягким, тёплым сиянием. Девочка застыла.

Я наблюдала, как свет переливается в её ладонь, растворяясь в её теле. Затем камень вдруг затрещал, и спустя мгновение с громким треском разлетелся на мелкие осколки, оставив на постаменте лишь россыпь крошечных радужных кристаллов.

— Лю Фан! — услышала я громкий окрик.

Девочка вздрогнула и резко обернулась тут же, приходя в себя. В зал вошёл мальчик лет двенадцати в сопровождении двух слуг.

— Я нашел тебя! — воскликнул он, улыбаясь, но стоило ему перевести взгляд на радужные осколки за спиной он побледнел.

Он бросился туда шокировано, уставившись на постамент.

— Что ты натворила?! — крикнул он.

Лицо исказилось от ужаса и растерянности, он нерешительно протянул руку к остаткам камня.

— Это же Камень Души! Ты… ты стащила его из сокровищницы! Стащила и разбила?! — он схватил ее за плечи и тряхнул, — Как ты это сделала? Зачем? Лю Фан, ты хоть понимаешь какой он ценный?!

Лю Фан замотала головой, глаза её наполнились слезами.

— Лю Хейан, братик, он сам тут появился! А потом вдруг треснул. Я его не трогала, правда! — проговорила она, задыхаясь от рыданий, слёзы покатились по её щекам.

Лю Хейан нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг качнул головой, закрыл рот и тяжело вздохнул. Протянул руку к сестре, осторожно стерев слезу с её щеки.

— Если ты так говоришь, то я тебе верю, — сказал он тихо.

— Правда? — лицо Лю Фей моментально посветлело.

— Правда. — кивнул ей брат. — Но другие не поверят. Отец… Отец не станет слушать. Для него ты… — он замялся, отводя взгляд. — Ты же даже не дочь наложницы. А служанки, которую выгнали из дворца сразу после твоего рождения. За тебя некому будет заступиться.

Лю Фан выглядела несчастной, её губы задрожали, а слёзы снова наполнили глаза.

— И что теперь делать, братик? — жалостливо спросила она.

Его взгляд стал холодным, он упрямо сжал губы, словно решался на что-то, а затем повернулся к стоящим неподалёку слугам, которые все это время наблюдали за происходящим с растерянными лицами.

— Если скажете хоть слово, я прикажу вырезать вам язык и ослепить! — прошипел он с отчаянием. — Если отец спросит, скажете, что это я стащил камень из сокровищницы и разбил его, ясно?!

Слуги закивали, их лица побледнели, и они склонили головы, показывая покорность.

— Слушаемся, Ваше Высочество.

— Если хоть кто-то из вас расскажет о том, что здесь произошло, вы будите молить о смерти… — Мальчик задержал на них взгляд, словно пытаясь убедиться, что его угроза понята, а затем снова повернулся к Лю Фан.

— Я всё улажу. Меня отец не будет так строго наказывать как тебя. Максимум прикажет выпороть. Но больше никогда не прикасайся к таким вещам. Поняла? — строго сказал он, хотя в его голосе звучала мягкость.

Лю Фан кивнула, утирая глаза.

— Поняла… Спасибо, братик, — прошептала она. — Но я не хочу, чтобы тебя били…

— Не переживай. — отмахнулся он. — Какой я буду брат, если позволю обидеть сестру?

Я едва успела осознать услышанное, как всё вокруг начало рассеиваться. Пространство зала растворилось, будто затопленное белым светом.

А когда зрение вернулось, я оказалась в совершенно другом месте. Это был внутренний дворец, утопающий в вечерних тенях. На сей раз я узнала, где я: зал наказаний, табличка над входом не давала ошибиться.