Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 143 – Егорина Ленина

- Вези ее к дому и сдай Владияру. - распорядился военачальник Максимкой. - Остальных тоже проводи по домам.

Я только и смогла проводить взглядом Велеса Романовича, который ушел в сторону поля. Олию он посадил мне на живот.

У дома папуля меня стряхнул с санок и помог зайти в дом. Сказал чтобы я сняла заснеженные вещи и отправлялась в баню. Так и сказал! Иди, говорит, в баню, доченька.

Тимур ушел провожать всех по домам. Ответственный какой. Весь в отца, даром, что вылитый мать.

Из бани я вышла вялая как тухлый кабачок. Марита и Владимир ускакали с мамой домой. Ускакали на санях, запряженных Смолкой соседа. Это его сани стояли вчера с досками. Вот и сейчас папуля арендовал их и увез любимую с детьми.

Пока я отпивалась отваром Василены, вошел Любомир с отцом Виктора.

- Ну, и что ты скажешь? - уставились на меня оба.

- Добрый вечер?

Оба тяжело вздохнули.

- Что вы в поле такого делали, что все было как после сражения? - уточнил Любомир.

- Сражались. - коротко ответила я и добавила - И чай пили. И строили. И ползали. Вроде бы все.

Немой укор в глазах дяди и непонятное одобрение в глазах Велеса Романовича.

- Повезло. - сказал военачальник.

Любомир хмыкнул.

- Кому? - зевая уточнила я.

- Подозреваю, что всем.

- Я такая. - кивнула его словам. - Я могу, умею, практикую.

Выпроводив всех, я стала готовить ужин. Знахаркины снадобья творят чудеса. Спать еще хотелось, но сил немного прибавилось. Достала из подпола картошку, соленые огурчики, замороженные грибы и затопила печурку. Пока чистила да тушила я немного задремала за столом. Разбудил меня вскрик в сенях.

Протерла глаза и выскочила за дверь. Стон и ругань доносились из-под пола. Люк был открыт и из него торчала Максимкина голова.

- Ты еще не наигрался? - поинтересовалась я, помогая ему выбраться.

- Меня твой отец послал. - просипел выползающий Максимка.

- Это он правильно сделал. - кивнула я. - Мне тебя тоже послать?

- Послал к тебе, чтобы сказать, что он придет чуть позже. А пока мне надо сидеть тут с тобой. - недовольно пробурчал он.

- В сенях? Может хоть на кухню пройдем?

Картошечка с грибочками уже потушилась и мы вдвоем навернули по тарелочке. А там и папуля пришел. Максимка хотел посидеть с нами еще, но мой нежный папочка вежливо попросил убраться к чертям собачьим. Настоящий дипломат!

Открыла глаза. Почему так тяжело дышать? Куч? Ну ты и собака! Слезь с меня. Батюшки, как же все болит-то!

Я попыталась слезть с кровати, но упала, больно стукнувшись локтем. Лежу на животе на полу. Спокойно, Олена, от этого еще никто не умирал. Вроде бы. Взгляд натыкается на кучку собаки. Да сколько можно-то?! Глубокий вдох... Фу-у-у! Не дышать. Не люблю я ваши утры. И утры меня не любят. Взаимность - наше все!

- Олена? Ты где?

- Папулечка пришел. - прошептала еле слышно. - Папулечка меня непременно спасет. Папулечка хоро-оший!

Он поднял постанывающую меня и усадил на кровать.

- Где болит? - начал папа осматривать мою тушку, когда запалил горелку.

- Везде. - горестно вздохнула я и стала заваливаться на бок. - Даже веки болят. Что ж так плохо-то?

- Кряхтишь как старушка. - улыбнулся папа, сел рядом и обнял.

Я затихла. А как это? А почему? Я ведь не..., а оно вона как! И что делать, если...

- Что-то не так? - напрягся папа. - Ты затихла.