Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 169 – Егорина Ленина

- Ты напугала всех. - Виктор прижался лицом к моей шее. - Алех тебя вообще побаивается после того, как ты его общипала. Даже отказался сопровождать и остался там дожидаться конвой для твоих бандитов.

- Никого я не общипывала! Чего ты наговариваешь?!

По рассказу хохочущего Рустама, я ободрала белый маскировочный тулуп Алеха и поставила парню фингал. С криком "получи цапля-разлучница", напала, когда его оставили стеречь меня в санях. Помутузившись и втоптав предполагаемого врага в снег, я отправилась проверять как намылись мужики-итальянцы. Вежливо ругалась, когда меня не пустили. Высказывала свои доводы, по которым мне нужно было проверить чистоту будущих женихов. Меня закрыли в сарае. Там пыталась набить татуировку на лбу деда с помощью грифеля. Очнувшийся дед грязно ругался, но надпись ЛОХ уже была сделана. Деда вывели, меня оставили. Я вырыла лопатой подкоп под стеной и вылезла. Затем все краснели и отворачивались, когда я раздевала Виктора. Тот особо не сопротивлялся, если верить Рустаму. Вырубилась я, сняв с парня рубашку и натянув ее на себя.

Украдкой залезла под тулуп. Рубашка мужская поверх платья - одна штука. Повернулась к Виктору и начала расстегивать его куртку. Почему-то сейчас он был против.

- Рустам сказал, что ты был рад, когда я тебя вчера раздевала! - пыхтя, дотянулась до верхней пуговицы. - Где доказательство того, что раздевала я именно тебя?

- А кого ты еще могла раздеть? - опешил он.

Я воспользовалась заминкой, расстегнула еще две пуговицы и сунула нос под куртку. Рубашки не было, но была какая-то теплая водолазка.

- Кого угодно. Я вообще не помню ничего из того, что Рустам сейчас наговорил! Не помню - значит не было! Напридумывали, а мне потом краснеть от стыда.

- Такие как ты и моя жена, - вставил Рустам - Стыда не знают.

- Вот! Вот опять ты наговариваешь на замечательных женщин! - и уставилась в глаза Виктору - Ты тоже так считаешь?

Он только улыбнулся. Негодяй! Да я самая стыдливая и скромная! Сейчас, правда, никакого стыда я не испытывала, но это совершенно ничего не значит.

Пока ехали, мне пытались доказать, что после того, как я уснула в рубашке Виктора и меня опять оставили в санях, я эти сани угнала. Догонял Яков. Я орала песню про погоню в горячей крови, но была остановлена. Яков получил по шее за несоответствие стандарту Яшки-цыгана.

- Ну и кто такой этот Яков? - скептически посмотрела я на всех поочереди. - Вообще никого не знаю с таким именем.

- Это я. - коротко ответил всадник на коне.

Что ж! Если эти байки они не придумали, то я была права - он совершенно не походил на героя неуловимых мстителей. Белокурый, веснушчатый мужик лет тридцати. Значит, по шее он получил вполне заслуженно.

Виктор пересел на коня Якова и ускакал вперед, взяв с меня обещание никуда не исчезать. Я клятвенно пообещала. Все равно никуда не собиралась. Зато появился момент расспросить его сослуживцев.

- А почему он ваш командир? - я перелезла поближе к Рустаму. - Он же младше всех вас.

- Не всех. - ответил Яков. - Алеху двадцать два.

- Это роли не играет. Вот ты, Рустам, уже пожилой... Я хотела сказать поживший... То есть взрослый. - да что такое-то! - Короче, Склифосовский! Ты - старше! Почему не поднимаешься по карьерной лестнице?

- Виктор знает этого Склифосовского? - влез опять Яков.