Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 5 – Егорина Ленина

После ужина мы вышли на крытую веранду поговорить. Ну как вышли - меня вывели.

Владияр решил, что мне нужно посмотреть в окно и с этой стороны. Выходить пока рано. Ну, а пока я глазею, то он немного расскажет о жизни своей и Олены. Ведь теперь она - это я.

Я рассматривала двор с какой-то постройкой и загоном для овец, а мужчина вел рассказ.

Владияр жил только с дочкой. Больше не женился. Он не стал рассказывать почему и я не стала лезть к нему в душу. Пока что. Он работал в огороде, со скотом и, периодически, перепадали заказы на мебель. Тем и жили.

Олена росла тихой и спокойной девчушкой. Ни слова поперек, никаких подростковых выкрутасов. Справлялась и в огороде с поливом и прополкой, и в доме с приборкой и готовкой, и в бане со стиркой. Вот только с животными никак. Совсем. Боялась шибко. Поэтому ни собак ни кошек не заводили. Только скотина, к которой Олена не подходила. Да даже с людьми на контакт не шла. Общалась с папой и этого хватало. Но...

Пришла весна. У девки возраст, гормоны... Ничего не сказав отцу, она пошла сама свататься к первому парню на деревне. И, вместо того чтобы тихо поговорить и объяснить, мол не судьба, он высмеял Олену прилюдно. И не хороша, и не знатна, и приданое невелико и еще много всякого и.

Услышав это, я подавилась молоком, которым решила скрасить этот рассказ. Скрасила. Оно пошло у меня через нос. Позорище-то какое! Давай, Лена, помри еще, захлебнувшись в кружке.

Владияр подскочил ко мне и похлопал по спине. Убедившись, что я не собираюсь склеивать ласты, он усадил меня на скамью. Я уселась, упершись спиной в стену, полуживая, полусгоревшая со стыда и полуготовая провалиться под землю. Мужчина сел рядом и весело посмотрел на меня.

- Что ты так отреагировала-то?

- Ну, знаешь ли?! - я вспыхнула - Я, конечно, не красотка и не светоч наук, но вот так опустить прилюдно?! Вот покажи мне его сейчас, я его так оттибидохаю, что все выступающие части тела поотваливаются!

Было чертовски обидно за Олену.

Владияр расхохотался.

- Забавно и странно наблюдать за тобой. - пояснил он - Снаружи таже, а внутри огонь и борьба за справедливость.

- Ну, прям уж! - смутилась я. Ого, я снова умею смущаться. - Не рано ли в шестнадцать замуж-то выходить? - сменила я тему.

- Шестнадцать лет - самое время невеститься. - грустно сказал Владияр, глядя в окно.

- А не после этой ли ситуации с тем козлом, который так некрасиво поступил, Олена заболела? - я пристально посмотрела на отца бедной девчонки.

- Думаешь... То есть она сама? - округлил глаза Владияр.

- Смотри сам. На моей памяти было несколько подобных случаев. - пустилась я в разъяснения, чтобы как-то сгладить его состояние - Подростки влюбляются, творят некие глупости, а объект воздыхания жестко отшивает или воспользуется моментом и бросит. А психоэмоциональное состояние не справляется с этим. И не всегда может помочь тотальный контроль и поддержка родных и близких.

- Значит сама не захотела жить... - Владияр уронил лицо на ладони.

Я встала и обняла его со спины. Что тут скажешь. Никогда не умела утешать. Пару минут я так постояла и ноги, не выдержав, затряслись и я рухнула на пол. Сижу с задранным до колен подолом и хлопаю глазами на Владияра. Тот подорвался, поднял меня и усадил обратно на лавку. Сидим с каменными лицами. Меня разбирает смех, но я ж понимаю, что у человека горе, вообще-то, и смех здесь,мягко говоря, неуместен. Мы переглядываемся и взрываемся хохотом.