Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 86 – Егорина Ленина

- Поаккуратнее, пожалуйста. Здесь Оленины поделки. Ага-ага. А вот это Оленин папа шкатулки вырезал. Правда хороши? О! А вот и Оленины куколки. Прелестно! Просто прелестно!

Они там в сани грузятся или прямо тут торговать вздумали?

- Бабушка, прекрати! - голос Виктора был тверд и суров.

- А что я? Рассматриваю только. Вот кому-то девка достанется!

Я вышла из комнаты, подхватила узел с вязаным товаром, корзину со съестными припасами и хотела уже выйти, как парень выхватил у меня корзину и за локоть потащил к саням.

- Ты чего руки распускаешь? - возмутилась я.

- Слушай внимательно. - закрыл он мне рукой рот. - Сейчас многие едут в Колокола. Об этом знают не только купцы, но и разбойники. Уже есть первые пострадавшие из соседней деревеньки. Владияра я предупрежу. А ты, - ткнул он мне пальцем в нос - Чтобы даже не смела перечить охране каравана! Усекла? Кивни, если я понятно объяснил.

Я вытаращилась на этого гада и принципиально не кивнула, а пожала плечами. Виктор тяжело вздохнул и закрыл глаза.

- С Апронием поедешь. Ясмина тоже за тобой присмотрит. - пробормотал он.

Я сдернула его руку с моего рта.

- Кто еще такой Апроний и чего ты раскомандовался?

- Не знаешь как жениха твоего звать? Похвально! Собаку с собой возьми. Пусть охраняет.

- Ты в каком это месте в этой волосатой булочке охранника увидел? Он жеж малыш еще совсем! Дитя!

Слева послышался скрип снега. Через забор на нас уставилась соседка и жадно прислушивалась.

- Оленка, чей дитя-то? По селу слухи ходят, что ты на сносях, а я и не знаю ничего! - возмутилась Аглая. - Хоть бы на чаек зашла, поболтали бы.

- Кто на сносях? Я? Это кто еще такое мелет? - ахнула я.

- Ну дак, знамо дело, Велея да отец ее. - пояснила первая сплетница. - Говорят, что ты с Пронькой мальчика или девочку обсуждали да имя подбирали.

Вот ведь скумбрия сушеная! И отец-купец такой же. Услыхали полслова, а остальное сами додумали.

- Как из города вернемся, дак я сразу к вам. И на чай и на разговоры. - пообещала я и повернулась к Виктору - Щеночка брать не буду. Маленький еще!

Соседка принялась что-то под забором ковырять и прислушиваться.

- Ему уже пять месяцев. Вырос. Пусть привыкает, что не комнатной собаченкой быть его судьба. - отверг мои слова этот гад и стал укладывать в сани корзину с провизией.

Из дома вышли папа и дедуля. Оба несли в руках табуреты и свертки. Самый крупный сверток несла Василена. Сказав, что это жизненно важные травы, которые нельзя ни в коем случае попортить, она бережно уложила их на подстилку из сена на санях. Затем залезла сама и стала зорко блюсти свою поклажу.

Загрузив все и всех, папа сел вперед и схватил вожжи. Соседская Смолка покорно всхрапнула и медленно потащила нас к дому старосты. Я обернулась, чтобы помахать на прощание детям и бабуле с дедулей. Те активно потрясли ручками в ответ.

Подъезжая к "администрации", мы остановились у таких же "купцов", как и мы. Некоторые объединялись семьями, а кто-то вез товар лично. Например, дед Митяй вез свои излишки картошки вместе с соседским пасечником. У обоих как раз на одни сани все влезло. А вот скорняк ехал только со своим товаром. На санях лежали тюки как с готовыми шубами, так и простые выделанные шкурки. В "одиночку" ехали и бочкари. У тех вообще было трое саней. Пронька спрыгнул на снег и пошел в нашу сторону. Как-то он странно потирает шею. Опять что ли подрался с кем?