Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 85 – Егорина Ленина

Рот мой открылся сам собой. Это что за намеки?!

Батюшка покосился в мою сторону, вздохнул и вытащил фляжку. Поставив ее передо мной он пояснил:

- Тебе нужнее. Я позже еще принесу. - и как ни в чем небывало принялся пить чаек.

Ясмина молча веселилась. Папа хлопал глазами в сторону святоши. Я в шоке!

Куч, шебурша чем-то под столом, довольный вылез и потрусил в мою комнату. Отец Митрий встал и уставился на мокрый подол рясы.

- Это святотатство в чистом виде! - возмущенный рык вырвался из батюшки. - Что это такое? Олена, как тебе не стыдно?!

- Это не я! - открестилась от несправедливого обвинения.

- Это твоя собака! Ты за нее в ответе! - отрезал тот.

- Хорошо. Тогда раздевайтесь. Буду заглаживать вину.

И что я опять такого сказала? Почему я опять под прицелом взглядов разной степени возмущения.

- Что за разврат ты мне предлагаешь?! - воскликнул отец святой.

- Постираю одежды. А вы что подумали? Церковнослужитель, а такие мысли себе позволяете! - попеняла я ему, а затем повернулась к подруге - Ясмина, это уже теперь тебе разбираться с воспитанием отца Митрия.

Разбор полета фантазии святого отца состоялся уже без нас.

Соблюдая все правила, ранним утром начались сборы в город. Аккуратно складывая все, что собирались продать, мы безраздумно кидали в кучу то, что могло пригодиться в пути.

Папа усиленно пихал мне в руки рейтузы, заботясь о моем здоровье. Я упорно отбрасывала их в кучу, твердя одно и то же - на мне уже три пары и сверху шерстяное платье. Василена молча наблюдала за нами и охраняла свои травяные сборы и хрупкие пробирки с отварами и настоями. Дети ржали.

- Марита, Владимир! - я уперла руки в боки и уставилась на веселящихся. - Угомоните, пожалуйста, его! Ну нет сил уже более.

- Олена, - девочка спрыгнула со скамьи и обняла меня за талию - Владияр ведь твой папа. Почему ты не можешь ему уступить? Он ведь забо-о-отится!

- Я сейчас растаю от жары в трех портках! А на улице замерзну. И кто потом меня лечить будет? - нахмурилась я, глядя на отца.

- Мама вылечит! - уверенно заявил Владимир и тоже подбежал ко мне.

- А я не хочу заболевать! Вот еще! - топнула я ногой и в очередной раз отправила в кучу вещей портки в красный горох.

Откуда только такая дикая расцветка взялась? Не помню, чтобы покупала подобное или ЭТО хранилось в мамином приданом.

Стук в дверь прервал наш портковый спор.

- Собираетесь? - баба Мия вошла, разулась и присела за стол. - Помощь нужна?

- Нет, бабуль, - улыбнулась я подошла, чтобы обнять женщину. - Мы уже все собрали на продажу. Осталось только себя собрать.

- В любом случае, помощь прибыла. - похлопала она меня по плечу и гаркнула - Чего встали? Помогайте идите. Несите в сани да укладывайте хорошо!

В дом вошли веселый дед Влас и хмурый Виктор. Ба! И кто это его светлость обидеть смог? Брови в одну линию, скулы напряжены и взгляд непонятный в мою сторону.

Здрасьте! Я тебя не видела две недели. Какие ко мне претензии? На всякий случай я оглянулась. Никого за спиной нет. Значит, точно мне предназначены эти "ласковые" взгляды. Отпрянув от бабули, я прошла к куче вещей, выхватила гороховые портки и удалилась в свою комнату. Ибо нечего глазеть на столь пикантную расцветку.

На кухне загромыхали, захлопала дверь и послышались голоса. Руководил голос бабы Мии.