Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 82 – Егорина Ленина

- Ты меня отпусти что ль. Понял я тебя. - попытался он оторвать мои руки от себя.

- Ты мне сначала ответь - можешь или нет? - усилила я хватку.

- Я вам не помешаю? - раздался неожиданно голос сбоку.

Я так увлеклась занимательной беседой с Пронькой, что не заметила, как наше уединение было нарушено. На санях, запряженных каурой лошадкой, восседала Велея. Отец ее сидел спереди и держал вожжи.

- Ну что ты! Можешь присоединиться. - щедро предложила я.

- Я, в отличие от некоторых, по кустам не обжимаюсь с каждым встречным. - высокомерно возвестила эта бестия.

- И очень даже зря! Знаешь какие острые ощущения? - Пронька попытался вырваться, но я была как клещ. - А обжималки в кустах ты щедро компенсируешь валянием в сугробе. Так что не нужно прибедняться, Велеечка.

Отец Велеи вспыхнул и резко повернулся к дочери.

- Что она такое говорит?

- Пап, да она ж сумасшедшая! Не пойми что мелет! - и глазками зырк в мою сторону.

Я активно закивала.

- Да-да! Вы не переживайте Захар Никитич, это со мной она обжималась. - и добавила, когда батенька рыжей подуспокоился - Правда с нами еще один парень был, но это такие мелочи!

Ну а чего эта ржавая себе позволяет? Не трогаю ведь ее. А на меня нападает.

Сани резво стартанули унося Велею навстречу с гневом отцовским. Мы же остались. Так и не расцепившись.

- Олен, - просипел красный Пронька. - Пусти, задушишь...

Я охнула и отпустила бедолагу. В пылу словесной борьбы я слегка придушила парня, представляя на его месте Велею.

- Пойду я, наверное. Покататься не удалось, а мне еще заказ из Молотилок собрать надо.

И бочком-бочком от меня подальше.

- Пронь, - окликнула я - Что насчет пола? Девочка или мальчик?

Парень стремительно скрылся за снежными кучами. Не судьба мне сегодня домой попасть!

- Имя, сестра, имя! - посмотрела я на собаку. - Черныш? Уголек? Негра? Афросельчанка? Кто же ты, дитя Бульбы?

Вышагивая вдоль дороги мы отправились дальше. Крупные снежинки летели красиво кружась и опадая на землю. Как-то по-новогоднему. Спокойно, тихо, предвкушающе.

В легкой медитации мы дошли до дома знахарки. Труба выпускала дымок, расчищенная тропинка приветливо вела к дому, у которого сидел Черныш. Щен заметил собрата и рванул к нему, резко натягивая поводок. Я полетела следом. Сидя на тропинке я смотрела как моя собака тащит на конце поводка мою рукавицу. Хорошо, что не меня.

Из дома выскочила Марита и подбежала ко мне помочь подняться.

- Ты чего сидишь? Простудиться хочешь? Мама вот всегда говорит, что без дела на снегу делать нечего!

Марита смешно говорила правильные вещи. Будто не шестилетка, а умудренная жизнью тетенька.

- Правильно твоя мама говорит. Вот только я не по своей воле тут расселась. Меня собака уронила. - кивнула я на веселящуюся собачью дитятку.

Моя безымянная собака нападала на Черныша и пыталась отгрызть ему ухо. Пес Василены смотрел на это с какой-то апатией. Мол, делайте что хотите.

- Доченька, ты чего на улицу выскочила и не оделась? - знахарка вышла на улицу и увидела меня. - Олена? Ты чего? Ушиблась?

- Нет, Василеночка. Я выгуливала этого маленького разбойника. Или разбойницу? - почесала нос и продолжила - В общем, папа меня выгнал. Сказал, чтобы имя дала питомцу.

- Пойдем, чаю хоть налью. Замерзла небось?

Василена взяла меня за руку без рукавицы и повела в дом. Марита поскакала вперед нас. Черныш проводил взглядом девочку, встал, стряхнув с себя щенка, схватил того за шкирку и потащил следом за ребенком в тепло.