Книга Цепи свободы, страница 118 – Татьяна Дин

— Я провожу тебя.

Ступая с ним рядом, она вышла на крыльцо, а затем спустилась к экипажу и повернулась к Даймонду. Он сделал тоже самое. Оба всматривались друг в друга и старались как можно подробнее запечатлеть образ своего любимого, и любимой, в уме. Это были последние секунды, которые они проводили вместе. Самые драгоценные секунды в их жизни!

— Изабель, я все же должен ехать, — произнёс Даймонд таким тоном, словно сейчас обращался не к ней, а убеждал себя.

Она протянула ему конверт.

— Пожалуйста, передай это письмо Авроре. В нем нет и слова о нас. Там написано только о моей жизни. Так что можешь быть спокоен. Никто ничего не узнает.

Вместо того, чтобы взять конверт, Даймонд схватил Изабель за руки, притянул к себе ее кисти и прижался к ним губами, а затем резко отпустил, выхватил письмо, открыл дверцу кареты и в отчаянии выкрикнул:

— Прощай, любимая Изабель! — забрался внутрь и приказал кучеру ехать.

— Прощай! — произнесла она с отчаянием, потеряв всякую надежду на счастье.

Через секунду экипаж тронулся в путь. Изабель смотрела как карета отъезжала. Затем она смахнула скатившуюся по щеке слезу.

— Вот и всё, — почти беззвучно сказала она себе.

Экипаж все дальше и дальше увозил её Даймонда. Вскоре карета превратилась в маленькую точку.

— Вот и всё, — повторила она и направилась в дом.

Через час должны были начать возвращаться слуги. Изабель вошла в холл и закрыла за собой массивную дверь. Все внутри неё застыло, умерло, остановилось. Лишь сердце продолжало биться.

Она сделала несколько шагов в сторону лестницы, как вдруг ощутила нарастающее в груди напряжение. Вокруг всё закружилось, в ушах страшно зашумело, а ноги налились свинцом и перестали слушаться ее. Она попыталась ещё немного пройти, но неожиданно к горлу подступила тошнота. Теперь всё вертелось с такой скоростью, что Изабель покачнулась и попыталась схватиться за голову. Но ничего у нее не вышло. Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, как тут же в глазах потемнело, а через мгновение уже рухнула на каменный пол, окончательно потеряв сознание.

Лишь раз Даймонд обернулся и, увидев силуэт Изабель, со всей силы ударил кулаком в сиденье. Он оставлял здесь свою любовь, свою жизнь, самого себя, ведь будь всё иначе, Изабель могла принадлежать только ему, могла стать его женой, матерью его детей, но теперь ничему из этого не суждено было сбыться. Конечно, он мог развернуть экипаж и вернуться, мог всё бросить и тайно жениться на ней, но как бы заманчиво это не звучало, тогда бы он не только нарушил свое обещание, но и огорчил Ричарда с Авророй. Они воспитывали его как родного сына, и в их семье он никогда не чувствовал себя лишним. Они верили ему, надеялись на его благородство, и ждали, что он сделает Беатрис счастливой. Как же радовался Ричард, когда узнал об их помолвке! Он крепко обнял Даймонда, а потом по-отцовски потряс за плечи. Аврора же заплакала, сказав, что и мечтать не смела о таком муже для дочери. Разве мог он огорчить их?

Сердце разрывалось на части. На одной чаше весов была Изабель, а на другой Ричард, Аврора и Беатрис. Как бы он не старался, но не получалось всех сделать счастливыми. Ему стало бы легче, если б страдал только он, но мысль, что Изабель страдала вместе с ним и из-за него, причиняла ещё больше боли. И чем дальше он уезжал, тем сильнее и нестерпимее она становилась.