Книга Скандальная история старой девы, страница 164 – Анастасия Милославская

Улицы в землях безмужних всегда немного пустынны по утрам – все ушли на работу и вокруг лишь серые дома, голые деревья, припорошенные снегом, да дым из труб.

Всё тихо, мирно. Словно никто не хочет будить этот застывший мир.

Еся идёт рядом, задумчиво перебирая в пальцах край своей шали. Ветер треплет её волосы, выбившиеся из-под чепца, а я крепче прижимаю к себе корзинку.

Хоть воздух и холодный, день сегодня на редкость погожий.

Вдруг я замечаю, что нам на встречу идёт старая дева. Её красное платье отлично видно среди блеклости зимы.

– Это же Зоряна, – почти сразу узнаю её я.

Мы с Есенией переглядываемся и ускоряем шаг, предчувствуя неладное.

– Анна! – Зоряна тоже ускоряет шаг.

Едва мы оказываемся рядом, как Зоряна принимается говорить:

– Я как раз к тебе шла. Всё случилось, как мы и думали. Князь прислал работать на фабрику своих воинов. А ещё всё-таки нашёл кого-то в городе. Значит, слухи о том, что на фабрике всё ещё проблемы скоро поползут и в Чернограде.

– Но они же не умеют работать на фабрике, – подмечает Еся. – Мне говорили, там нужно учиться, особенно, если дело касается обработки гибельника на железных машинах.

– Их учат старые девы, которых прикормила наставница Дарина, – поджимает губы Зоряна.

Рагнар думает, что он нас обставил, но кое-что он всё-таки не предусмотрел. Очень скоро Дарина сильно подведёт его, и тогда настанет наш час.

– Но что же делать теперь? – Есения с ужасом прижимает руку ко рту. – Старые девы останутся без работы? Всё зря?

– На этот случай у нас есть план. Пусть работают, а мы посмотрим, что будет, – говорю я, и мы с Зоряной переглядываемся.

В этот раз моя тревога даже сильнее, чем при забастовке.

Я хочу, чтобы старые девы наконец-то были услышаны. Хочу, чтобы люди поняли, как мы важны для общества и какую работу делаем. Хочу, чтобы никто больше не страдал от гибельника.

Но мне снова придётся идти против Рагнара. И почему с каждым разом это делать всё сложнее и сложнее. Меня гложет иррациональное чувство вины.

А Зоряна будто чувствует, она подаётся ко мне ближе и тихонько произносит:

– Я вижу же, что тебе тяжело. Понимаю, почему. Но другие не поймут, если ты предашь нас.

– Я не поступлю так, – возмущённо говорю я, стискивая руками корзину. – Старые девы голосовали за меня, рискуя жизнями. Думаешь, я такая? Способна ради тёплого места возле мужчины оставить тех, кто страдает?

Зоряна улыбается – печально и тепло одновременно.

– Нет, Анна, ты не такая. Я это знаю, поэтому мы и выбрали тебя.

Она сжимает мою руку, крепко, по-сестрински и добавляет:

– Просто иногда мне боязно. Мы никогда не заходили так далеко. В глубине души я всегда хотела, чтобы мы могли стоять за себя вот так – все дружно. Ты нас объединила, но теперь я боюсь.

Я киваю, бормоча успокаивающие слова, а у самой сердце медленно опускается вниз, словно тяжёлый камень. Я не могу подвести этих женщин. Просто не могу. Будь проклят дракон и наша с ним связь!

– Тебе больше не стоит работать в храме, – Добромир останавливается рядом, опуская на меня взгляд.

Я сижу, согнувшись и перебирая лечебные травы. Поднимаю голову и сталкиваюсь с ледяным взглядом старшего послушника.

Мы почти не общались в последние дни, но он исправно принимал голоса старых дев, которые приходили в храм, чтобы поддержать мою кандидатуру наставницы. В последние дни их становится всё больше, приходят даже те, кого я никогда не видела.