Книга Скандальная история старой девы, страница 181 – Анастасия Милославская

– Сейчас Орм и другие драконы добивают оставшихся неупокоенных. Черноград временно закрыт, людям запрещено покидать город, торговля остановилась. Это ради безопасности…

Я едва слышу слова Хаука. Меня заполняет такой невыразимой болью, что внутри всё замирает. Я откидываюсь на подушки, глядя в потолок, не видя ничего, кроме собственного отчаяния.

Мы только-только нашли дорогу друг к другу, робкую, зыбкую тропинку между недоверием, болью, страхами. Я так боялась этой близости, так боялась открыться, но шаг за шагом шла к нему…

Я вспоминаю, как Рагнар обнял меня, как прижал к себе, и всхлипываю, закрывая ладонью рот.

Если врата закрылись, как нам помочь Рагнару? Жив ли он?

Я в очередной раз провожу рукой по животу, ощущая тепло под ладонью.

Слезы сами катятся по щекам, горячие, предательские. Я зарываюсь лицом в подушки, губы дрожат.

Вдруг меня озаряет. Я поднимаю руку, оголяю запястье и нахожу метку. Она всё ещё со мной! Разве раньше я могла подумать, что буду радоваться этому?

– Значит, он жив? – с надеждой спрашиваю я Хаука. – Рагнар жив? Метка на месте.

– Это ничего не значит, Анна, – виновато отвечает лекарь. – Она может исчезнуть со временем. Или остаться навсегда.

Вижу, что лекарь и сам бледен. Слова даются ему тяжело. Они с Рагнаром прошли вместе через многое.

– Я хочу видеть Орма, – требую я.

Орм был там, и он – воин, который не оставит своего военачальника. Уверена, он осведомлён больше Хаука.

Я говорю себе, что не должна распускать сопли и сдаваться. Рагнар сильный и смелый, он сможет выбраться, а я должна помочь ему.

Снова сажусь на кровати, преодолевая головокружение.

– Анна, ты слаба, – Хаук мягко касается моей руки, лежащей на одеяле. – Тебе нужно отдыхать.

– Тогда приведи Орма, Хаук, умоляю тебя! – горячо произношу я, вцепляясь в руку лекаря.

– Анна… он сейчас в лесу, помогает с зачисткой от неупокоенных. Их вырвалось довольно много. Но я передам, как только Орм появится. Ты должна пообещать мне – ляжешь обратно и не станешь пытаться что-то сделать в таком состоянии.

– Обещаю, – шепчу я, хотя знаю, что, если бы могла, попыталась бы помочь Рагнару прямо сейчас.

Хаук уходит, а я снова откидываюсь на подушки. Сердце стучит глухо, тревожно.

Я вспоминаю, как узнала о предательстве мужа.

Тогда я думала, что мой мир рухнул. Но сейчас… во мне пустила корни совсем другая боль. Я понимаю, что раньше никогда по-настоящему не любила, была холодна на чувства.

А теперь новая боль расползается по мне тонкими, холодными нитями. Тянется от сердца к лёгким, сковывает горло, заполняет каждую клетку.

Я так и не сказала Рагнару про малышей. Всё боялась, ждала подходящего момента.

Как часто мы из-за страхов теряем самое важное…

Я стискиваю простыню в кулаке, так сильно, что костяшки белеют. Как будто эта ткань – его рука. Я так отчаянно хочу удержать его ладонь, его тепло.

Но между нами теперь – целая бездна.

Позже приходит Орм.

Он, в отличие от Хаука, эмоции сдерживать не умеет. Бедняга садится на мою кровать, опускает голову и беззвучно плачет, тяжело, по-мужски, как плачут те, кому не положено показывать эмоции. Его плечи вздрагивают, а большие руки, исцарапанные, с ожогами, беспрестанно сжимаются в кулаки.

– Я потерял тебя в тумане, Анна! А потом вовремя не прилетел! И помочь ему не смог! Я не смог, Анна! Это я всё испортил и подвёл его! – шепчет он, и в этом шёпоте столько боли. – Я бы отдал крылья, чтобы успеть… Я бы умер вместо него!