Книга Скандальная история старой девы, страница 92 – Анастасия Милославская

Он настолько увлечён, что не замечет моих толчков в грудь и попыток вывернуться. В какой-то момент я кусаю его за губу, и только тогда он приходит в себя и подаётся назад.

– Хватит! – резко выдыхаю я, подаюсь назад и ударяюсь спиной о холодную стену.

Добромир тяжело дышит, его глаза лихорадочно блестят. Алая кровь, выступившая на его губе, блестит в неясном свете. Он стирает её рукавом рясы.

– Ты права, негоже, чтобы старшего послушника видели за таким не с собственной женой, что подумает кто-то, если войдёт? – бормочет он.

– Вообще-то я оттолкнула не из-за этого… – начинаю я.

Но послушник меня прерывает.

– Анна, ты так красива… никогда не встречал девушки прекраснее, – бормочет он, снова делая ко мне шаг. – Прости, если напугал. Чувство настолько сильное, что держать его в себе выше моих сил. Нас могут поженить прямо сегодня! Я не буду мешать тебе после свадьбы, делай всё, что пожелаешь. Шей, сажай цветы, расти детей…

Вдруг меня осеняет.

– Всё, что пожелаю? – спрашивая я задумчиво и выставляю перед собой руку, показывая молодому мужчине, что ему стоит держаться на расстоянии. – Даже бороться против Дарины?

– Это не потребуется. Ведь ты не будешь старой девой, если мы поженимся до твоего дня рождения, – губы Добромира растягиваются в широкой влажной улыбке.

С каждой секундой он становится для меня всё отвратительнее.

Вот почему послушник так легко меня зарегистрировал? Если я стану чьей-то женой в двадцать семь, то уже не буду старой девой. Бумаги о том, что я претендую на пост наставницы, станут недействительны.

– Нет! – восклицаю я гневно. – Ты хотел обмануть меня! Думал, что я плохо разбираюсь в законах?

– Я лишь хотел избавить тебя от опасности, – бормочет Добромир.

Мне нет резона наживать себе ещё одного врага, но делать из меня дуру я не позволю.

– Ты мне не мил, Добромир. Я не знаю каково это – любить мужчину. И не хочу знать, потому что мне причинили достаточно боли. Единственный, кому я открою своё сердце, это мой сын.

Добромир становится похож на побитую собаку. Уголки его губ ползут вниз, будто кто-то тонкими, ледяными пальцами сводит с его лица улыбку. Пальцы послушника теребят край рясы.

– Ты полюбишь меня со временем. Я буду добр, буду оберегать тебя. Да, я беден, но разве в золоте счастье? – в голосе бедняги проскальзывает возмущение.

Я думаю, Добромир тот ещё манипулятор. Чувствую всем нутром.

– Мне нет дела до золота, лишь было тепло и еда на столе, – говорю правду я. – Но не забывай, что военачальник Норд следит за нами. Мне лучше пойти, пока ему не доложили…

– Я не боюсь Норда, – прерывает меня Добромир, горделиво вскидывая голову. – Я буду ради тебя терпеть столько, сколько нужно. А потом он отстанет, и я сделаю тебя счастливой.

Наивно думать, что Рагнар отстанет. Он – хищник, и считает меня своей собственностью. Я уверена, то дракон способен убить послушника, не моргнув и глазом. В этот момент я почти жалею, что Норд пощадил беднягу и обошёлся с ним мягко. Стоило выпороть его или припугнуть посильнее.

– Мне нужно идти, – я быстрым шагом направляюсь к двери.

Но Добромир преграждает мне дорогу. Его широкие тёмные брови сведены к переносице:

– Это всё из-за него, да?

– Из-за кого? – спрашиваю я с раздражением, хоть и понимаю, на кого послушник намекает.