Книга Наши бабки на графских грядках, страница 52 – Елена Северная

Он патетически воздел костлявые руки к потолку, потряс ими и вновь кровожадно уставился на меня.

– Вставай! Будем придавать тебе товарный вид.

Нет, ну это уж слишком. Глухое раздражение начало тихо порыкивать внутри. Оно бы и громко рычало, но мешала головная боль.

– Слушай, а ты не мог бы зайти попозже со своими идеями? – сквозь зубы процедила я.

– Это ещё почему? – удивился Карлуша, сверкая своими достоинствами. Всеми тремя.

– Материться сейчас не могу: разговаривать тяжко.

– Ещё чего! – Он упёр руки в боки и принялся менторским тоном воспитывать такую нехорошую меня, одновременно вышагивая по комнате как цапель. – Леди Леонсия не для того отказалась от перерождения, чтобы позволить своим потомкам становиться личами. И так стольких не смогла спасти. Но это потому, что не было подходящей кандидатуры! – спохватился дух. – Некромант, душу которого не опалила любовь к женщине, становится личем. Это всем известно! – Для значимости он поднял костлявый указательный палец, и обнаружил, что стоит перед зеркалом. Судорожно запахнул плащ, пару раз прокашлялся и продолжил: –А как тут браки заключаются? – зырк на меня. – Пра-а-авильно: по соглашению. Династические браки. Какая уж тут любовь? Местных девиц-аристократок с пупенка воспитывают – главное предназначение женщины состоит в рождении наследника, за что папашки этих наследников должны обеспечить их мамашкам безбедную жизнь. И у кого цацек в шкатулке больше, та и круче.

– Господи, какой бред! Они что, с цацками спят, а не с мужем? А как же чувства?

– Для этого есть любовники, – Карлуша пожал плечами, приободрился и озорно подмигнул: – Знаешь, сколько я таких мамашек перещупал? Рассказать?

– Только щупал? – я скорчила кислую мину.

– Ну-у-у, и не только. В постели я – огонь!

– Да? С таким фитильком? И соломку сухую не поджечь, не то, что женщину, – я мстительно оскалилась.

А что? У меня его стараниями вся утренняя идиллия порушилась, так и я порушу его самомнение. Тоже мне, герой-любовник. Сорок килограмм с ботинками, а всё туда же: куда кот в марте. Думала, дух обидится и оставит меня в покое. А он наоборот обрадовался:

– Вот!

Я с удивлением наблюдала на кульбиты, которые Карлуша выделывал, скача по спальне, словно молодой козёл по весне по пастбищу. И, кстати, сравнение прямо в яблочко.

– Ему такая малохольная и нужна! Он придурок, и ты придурочная! Как со свечкой друг друга искали!

Вместо него обиделась я. Почему это я придурочная? Я, между прочим, с отличием первый курс окончила. Набрав воздуху в грудь и перехватив одеяло поудобнее, я собралась разразиться гневными потоками словесной диареи с примесью дворового фольклора, но, узрев бабу Таню в дверях, приткнулась. Ага. Достаточно трудовой повинности на грядках. А за «грамотную» речь могла грозить и повинность в библиотеке. Нет уж. Хватит. Я и так еле живая приползаю.

– Дарина, (о, меня назвали моим «паспортным» именем!) у тебя десять минут на утренние процедуры, затем тридцать минут йоги, завтрак и будем собираться. Господин граф выделил тебе украшения, а платье должны доставить с минуты на минуту.

Карлуша успел спрятаться за креслом, теперь сидел там тихо, не подавая признаков жизни. Почему он не ушёл, я поняла чуть позже, когда бабуля царственно выплыла из спальни, перед этим оставив на столике резную шкатулку с украшениями.