Книга Наши бабки на графских грядках, страница 65 – Елена Северная

Нюша тихо фыркнула и пояснила:

– Конечно, не ошиблась. Матерь моя, вечная ей память, сколько людей и нелюдей от этих мохнатых комков спасла! И средство могу сготовить, да только поспешать надо, а у меня не все составляющие есть. Знаю я, уважаемая почтенная матушка Силестина, зелье у тебя есть в стазисной. Челом бью – помоги девочке! В долгу я перед ней, и я, и муж мой.

Старуха наклонила седую голову, прищурилась.

– Слыхала я про это.

– Простите, что вмешиваюсь, – почёсывая нос, который распух так, что затруднял обзор, прогундосила я. – А что за пчёлы такие?

– И-и-и-и, милая, – загомонили тётки, – это такие твари, что даже капля их яда может убить!

– Да мёд их шибко полезный! От любой простудной хвори на раз вылечивает! Да и от срамных болячек тоже, – добавила самая молодая да шустрая.

Подозреваю, что именно из-за «вау»-лечебного эффекта от срамных болячек этих пчёл не уничтожили до сих пор. Силестина подождала, пока женщины успокоятся и прошамкала:

– Да-да, всё верно. И яда на тебе столько, что давно должна была помереть. А ты до сих пор живая, даже передвигаешься.

Терпение моё закончилось и я взмолилась:

– Бабулечки, если вы мне сейчас не поможете, я прямо тут и помру: исчешусь вся!

А в доказательстве принялась энергично чесаться.

– Прекратить! – рявкнула старуха неожиданно звонким молодым голосом. Я застыла с поднятой рукой, а тётки втянули головы в плечи. – Чем больше чешешься, тем быстрее яд проникает внутрь! Не ровён час, отдашь душу вечности. Сестра Амония, – обратилась она к той самой шустрой, – принеси бутыль с золотым зельем.

Тётка исчезла, сопровождаемая хлопком. И тут до меня дошло: а как же остальные невесты?

– Господи, девочки!!!

– Какие? – удивились все разом.

– Ну, девочки, невесты графские! – принялась торопливо объяснять, надеясь, что поймут правильно. – Они все лежат пластом!

– А ну-ка, – пробормотала Силестия, прикрыла глаза и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Похоже, она ментально с кем-то общалась. Для меня это время показалось бесконечно долгим. – Всё нормально у них, – наконец вымолвила старуха, – им и сотой доли не перепало. Граф уже вызвал лекаря-мага. А вот ты-ы-ы-ы, – она опять принялась разглядывать меня и от этого колючего взгляда по коже пробежались мурашки. – Думаю…

О чём думает, она сказать не успела, так как появилась Амония с маленьким бутыльком, внутри которого полыхала золотом прозрачная жидкость.

– На-ка, лизни пробочку, – выдохнула тётка, сунув мне под нос крышечку.

Вкус оказался… ничего так, напоминает нашу успокаивающую настойку мятную. Я её во время сессии глушила. Только эффект у местного зелья намного превосходил земной. Зуд сразу ослабел, а через пару-тройку вдохов и вовсе пропал. Отёки уходили на глазах. И мне бы восхититься чудесами излечения, поблагодарить, озаботиться оплатой, но тело ослабело, язык не слушался, а в глаза нахлобучилась дрёма. Словно сквозь вату услышала:

– После сочтёмся.

И всё. Сон мягко принял меня в свои объятия.

***

Пробуждение было…приятным. Спина покоилась на прохладном шёлке простыни, а голова утопала в мягком облаке подушки в такой же прохладной шёлковой наволочке. Я сладко потянулась – хорошо-то как!!! У меня дома постельное бельё было из атласа, тоже гладкое, но шё-о-олк… Стоп. Шёлк? Но в замке не было шёлкового белья. Даже у графа. Дорогое, из тонкого льна или хлопка, но никак не шёлка. Где это я? Неужели у дворцовых домовых такая роскошь на кроватях? Глаза распахнулись сами и уставились в потолок, затянутый тканью. Повернула голову и нервно сглотнула: спальня явно не моя, не домовых – у них я была, знаю, – и явно принадлежит мужчине, причём довольно состоятельному, судя по лепнине, отделанной золотом, и тяжёлым бархатным портьерам с золочёной вышивкой. Обстановка спартанская, без всяких вещичек и предметов интерьера, так любимых женщинами. Помимо кровати здесь стоял столик на низеньких ножках, на котором лежал местный аппарат для связи и стоял графин с водой, напротив кровати – два кресла, в одном из которых сидело, вытянув длинные ноги в сапогах, Величество и дремало, склонивши голову к плечу. Ой, мамочка… Я быстро ощупала себя. Фу-у-ух, в платье. Без обуви, но в платье. Слава богу. Но на всякий случай потихоньку натянула тонкое одеяло до самого носа.