Книга Испытание любовью, страница 41 – Елена Северная

— Ну, вот ты и понял хоть что-то, — удовлетворенно сказал Сэм. — Он хочет использовать девочку. А ты представь, что будет, если она УЗНАЕТ обо всем этом.

Тарт медленно покрылся испариной.

— Не-е-ет, — прошептал он, бледнея.

— И одно дело, когда ты будешь её ЛЮБИТЬ, и другое дело, когда ты будешь её «ПОЛЬЗОВАТЬ». Сечешь?

— Секу.

— Вот и я о том же. Нельзя использовать девушку втемную. И, насколько я понял из собранной информации, она никогда не согласится быть игрушкой в чужих руках и выполнять чужую волю. Да и дракон-опекун сильный противник. Многие сложат головы, если он рассвирепеет.

— А во-вторых? — спросил Тарт. — Что во-вторых?

— Во-вторых, — Сэм медленно вышагивал по мраморному полу, — во-вторых, у нашей семьи появится возможность посадить на трон любящих друг друга правителей. Ты добьешься любви Александры, я видел вас в зеркале Оракула. Вы были счастливы.

— Сэм, но я не хочу тебя терять! — простонал Тарт.

— Ты меня не потеряешь! Я всегда буду рядом с тобой, вот здесь! — будущий великий Оракул подошел к брату и коснулся его груди в районе сердца. — И ты всегда можешь обратиться ко мне за советом.

— Брат!

Братья порывисто обнялись. Да, предстояло расставание, и они расставались ни на день или на месяц. Они, родившиеся в один день и час, взрослеющие вместе, делившие все пополам, расставались навсегда. Их дороги расходились в этот миг. И только ветер мысли и искра кратковременных встреч впредь будут соединять судьбы двух сильных огненных ящеров.

Глава 8.

Кавалькада в молчании отъехала от города уже довольно далеко. Солнце уже поцеловалось с горизонтом, когда парнишка не выдержал:

— Интересуюсь спросить: а дальше что? Ну, в смысле, что вы со мной сделаете?

— Тебя как зовут, преступник века? — с ним поравнялся Раух.

— Не «преступник века», а умелец века, — поправила его Саша. — Такое мясо в целом мире никто не делает. Наш Серый чуть язык не проглотил вместе с цыплятами!

— Без разницы! — шутливо отмахнулся Раух и, как бы ненароком, коснулся губами ушка девушки.

Она довольно хихикнула и пихнула его в бок кулачком.

— Борк, — представился паренек.

— И что, в самом деле твои картины так опасны? — наконец за все время пути подал голос Шон.

— Нет, Ваша милость, меня оклеветали фонтаном зависти! — прижав руки к груди, пылко воскликнул паренек.

— И все же, что они представляют из себя, что так разгневали градоправителя? — заинтересованно спросил Сергей.

— Понимаете, — с жаром начал Борк, — у меня в голове что-то «щелкает», руки сами тянутся к карандашу, получается набросок. А когда я наполняю его красками, он становиться … ну, как бы это сказать … как вход в другую комнату.

— То есть, — подскочил в седле Шон, — если ты нарисуешь лес, то можно зайти туда, в картину, и окажешься в лесу?

— Ну да, — уныло подтвердил Борк.

— И, если замалевать картину, когда кто-то ТАМ, то этот кто-то там и останется?

— Ну да, — ещё унылее согласился паренек. — Я не знаю, почему так происходит. Просто — раз! — и всё.

— Это же здорово! — восхитился Шон. — Дураки они, градоначальник, судья и все остальные.

— Успокоили, — усмехнулся Борк.

— Нет, в самом деле, Шон прав, — Раух решил поддержать ребят. — Это своего рода магия. Мы обязательно покажем тебя магам.

— Спасибо, у нас с матушкой денег нет, чтобы учиться магии.