Книга Испытание любовью, страница 70 – Елена Северная

— Вытащу, — немного подумав, кивнул головой мужчина.

Конечно, очень рискованно. Хоть принц и легче, но с Александрой на руках его вес будет больше. Остаётся только надеяться.

— Вытащу, — повторил Раух. — Да и почва под ногами твёрже стала.

— Я заметил, — согласился ящер. — Как думаешь, успеем?

— Должны успеть. Иначе, сам понимаешь.

— Понимаю, — устало согласился и прикрыл глаза. — Толкнёшь через пару минут, потом я подежурю.

Тарт отключился сразу. Раух продолжал наблюдать вокруг, охраняя отдых Высочеств. Сколько они на ногах? Если учесть, что в момент переноса сюда был поздний вечер, почти ночь, а тут они попали в самое начало дня, а сейчас день на исходе, то получается около суток. Бедная Сашенька! И ведь терпит всё, за время пути ни разу не закатила истерику, даже босая, шла молча, огрызаясь на едкие реплики саламандра. Но это даже хорошо, за этой перепалкой и путь казался короче. Ну что ж, осталось всего ничего. Пара-тройка часов, — и они в безопасности. Только бы не разбудить кого-нибудь из местных! Он пристально посмотрел на светило. Пора. Ещё чуть-чуть и оно скроется, тогда обитатели начнут выползать на поверхность.

— Какого шерха?

Послышался недовольный рык Тарта.

— Почему не разбудил?

— Вставай, бери девочку на руки и двинулись, — приказал Раух, нежно отстраняя от себя любимую.

— А ты спать когда будешь?

— Когда дойду, тогда и буду. Тут уже недалеко.

— Как знаешь, — пожал плечами принц.

Он аккуратно взял Александру. Девушка даже не проснулась. Она во сне обвила руками мощную шею парня и прижалась к горячему обнажённому торсу. Ящерам такой холод не мешал. Они были способны регулировать температуру своего тела. Что дракон, что огненная саламандра. Александре было в этом плане туговато. Поэтому и жалась к теплу.

Тарт старался идти осторожно, но быстро. Он ориентировался на более светлый тон жижи и по выступающим кочкам и был уверен — дракон не подведёт, в случае чего. Не бросит, вытащит, не даст утонуть в этом зловонном болоте. Тонкие холодные руки навязанной невесты плотно обвили шею, сквозь мокрую ткань платья отчётливо ощущалась полная упругая грудь. Сознание того, что девушка без нижнего белья, босая, у него в руках, с голыми коленками, доверчиво льнёт к нему, подтолкнуло к воспоминаниям о другой, желанной добыче — Эллиаль. Как она там? Никто не обижает маленькую эльфийку? Хорошо, что он успел переправить её с Лянкой во дворец Сэма. Пусть и в комнатах для обслуги, но подальше от дворца. Но покормили её? Не оскорбляют ли? Ведь для всех она наложница. Тарт крепче сжал в руках девушку при мысли о том, что отец может воспользоваться отсутствием сына и забрать Эллиаль. Злость и отчаянье затопили душу. И тут Тарт понял, что не испытывает к Александре ничего мужского. А ведь тогда при той встрече на балу, когда они с братом зажали её в алькове и пытались взять, внутри всё клокотало от страсти. Он хмыкнул. Да, это было тогда, до того, как в его жизни нежданно и негаданно появилась ОНА. Худенькая эльфийка с огромными детскими голубыми глазами.

Тарт шёл, инстинктивно устремляясь к теплу. Это была особенность огненных саламандр — по желанию, они могли найти ближайший источник тепла. И теперь он упрямо переставлял ноги в чавкающей жиже. Там, впереди было тепло. И он дойдёт. Потому, что дома его ждут. Вернее, ждёт. Тарт в этом не сомневался. Достаточно было вспомнить, как извивалось гибкое тело под ним, какие жаркие стоны слетали с губ девушки, как крепко она обвивала ногами его талию. Да, он согласен, что первое их «знакомство» вышло кривым. Хотя, если быть честным до конца, то подлым и мерзким. Он просто пользовал девочку всю ночь, до изнеможения. Пользовал и никак не мог понять, почему не может насытиться. Только потом, когда получил первый отклик её тела, понял — ему не хватало взаимной страсти. Не той, притянутой за уши, льстивой или вынужденной, а настоящей — искренней, поглощающей с головой, когда кроме неё никого вокруг не замечаешь, она — свет всей жизни. Тарт дал себе клятву — если они выберутся, никто и никогда не прикоснётся к его Эллиаль. Он никому не позволит даже косо посмотреть в её сторону. Она будет его личным лекарством, его наслаждением, его наркотиком.