Книга Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти, страница 11 – Никита Кита

Тут ладонь сжимающая кудри, резко дёрнула голову Бёрка в сторону, отправляя его в падение, обратно на размокшую почву. Рыжий бастард шлёпнулся, мгновенно перепачкивая нос, глаза, губы и исподнюю одежду в скользкой грязи. Вокруг разразился громкий многоголосый смех. Множество других мужчин, упиваясь, насмехались над ним.

«О как…» — только и подумал Вейгер.

Он поднялся на четвереньки, протёр веки пальцами и осмотрелся. Взору открылся вид десятков палаток и шатров разбитых посреди хвойного леса. Тремя словами — обычный армейский лагерь. Вид этот был до того близким и родным душе старого воина, что он почувствовал себя, как дитя вернувшееся в отцовский дом, спустя долгие годы.

Но вот, жёсткий пинок в зад, вернул его в суровую реальность нового бытия. Юноша опять упал на живот и впечатался лицом в грязь. Смешки всё ещё долетали отовсюду, хоть и не такие резвые.

— Ты там ещё долго будешь в своей любимой луже плескаться, а⁈ Свинтус⁈ Ну-ка подорвался и поскакал отмывать мои вещи в реке!

Бёрк неспешно поднялся, оценивая обстановку опытным глазом. Сейчас он стоял посреди небольшой полянки на въезде в лагерь. В таком месте обычно разбивали палатки самые конченные отбросы. Под ногами у него разместилось целое озеро вытоптанной сапогами и копытами грязи.

Напротив торчал с горделивым видом рослый темноволосый мужлан. Носатая рожа с редкой мерзкой щетиной скалилась кривыми жёлтыми зубами. Облачён он был в стандартную кожаную броню рядового бойца Арханура. Помятые штаны небрежно болтались на длинных ногах, а концы расстёгнутого пояса свисали из-под кирасы.

По сторонам от крикливого бродили другие подобные ему солдафоны. Некоторые из них с хищными призрительными улыбками взирали на Бёрка.

«Так-так…» — анализировал Вейгер — «Судя по времени суток и окружающей обстановке, это стадо обнаглевших баранов только что припёрлось из рейда. Уставший и обозлённый, бывший деревенский плотник, по имени Шарк, решил заняться своим любимым делом и поиздеваться над рыжим пухлым оруженосцем. А ведь мной правнук, пускай и рождённый от служанки, стирал этому уроду вещи сегодня днём. Но Шарку плевать. Он просто любит унижать слабых и самоутверждаться за счёт них.»

Старому воину хотелось порассуждать ещё и о том, почему это демоническая призма начала перерождать его в разных отпрысков, по конкретной ветви семейного древа. Но на подобные мысли не оставалось времени, ведь терпеть дальнейшие издевательства он больше не намеревался.

Парень стоял молча и взгляд его из обычного, испуганно и раболепного, превратился в иной, надменный, суровый, злой. Сейчас по одному выражению перепачкананого лица, можно было сказать, что перед солдатами предстал уже какой-то совершенно другой Бёрк. Его пухлые кулаки сжались с необычайной силой, массивные плечи вздыбились дугой.

Крикливый заметил все эти неожиданно возникшие перемены. Но заскорузлое представление о своём оруженосце, как о слабом и беспомощном юнце, слишком глубоко засело в его пустой башке. Огромная пропитанная грязью до костей лапа снова потянулась узловатыми пальцами к рудым кудрям.

«У меня меньше силы, меньше роста, но хотя бы вес приблизительно тот же. И этого вполне достаточно, чтобы отделать такой мешок с дерьмом!» — самодовольно подумал Вейгер.