Книга Попаданец в Рой. Том Ⅵ, страница 99 – Никита Кита

Первым на них обратил внимание старичок, работавший у себя во дворе. Взбудораженный увиденным, он подбежал к невысокой плетёной изгороди и помахал прохожим рукой. Он попытался с ними заговорить, и они вроде бы что-то отвечали ему, но не стали останавливаться для продления беседы. Тогда дряхлый мужичок выскочил через калитку и поковылял по дороге, следом за молодыми. Наверняка он узнал Жакару, раз так бурно отреагировал.

Следующим, кто появился на пути у группы был отрок. Он примчал от центра села, и Фёдор узнал его по характерным широким штанам и голому торсу. Это был один из тех ребят, что побежали уведомить общину в самому начале. Следом за ним мчались вереницей трое детишек разных возрастов. Не сбавляя ходу, они влетели в Жакару и прилипли к нему, словно маленькие обезьянки к мамочке. Остальные мужчины немного расступились в стороны, давая пространство для нежного момента. Козопас ласково обнимал и целовал детвору, гладил их лысинки свободной от пергамента ладонью.

С большим отставанием, вымотанно, но бойко приковыляла возрастная женщина. Она тоже с ходу ринулась обнимать Жакару, кладя руки поверх притулившихся детей. Из увиденного Фёдор сделал вывод, что это семья похищенного и возвращённого гуманоида. Та самая хуторянка, что вчера убивалась больше всех, пока осы уносили делегата к реке, являлась его женой. И сегодня она с их общими отпрысками прискакала всех скорей, встречать отца семейства, которого, наверняка, мысленно уже похоронила.

Очень тёплая реакция бокатов говорила о том, что они любят друг друга.

«О, Жакару, если ты так ценишь свою семью, то тем более должен понимать, что путь войны, путь кровавого противостояния нежелателен.» — подумал главенствующий разум — «Ведь если начнётся бойня, твои близкие не выживут, как и ты. Уж я постараюсь убить вас одними из первых, за твой провал…»

На воссоединение семьи ушло определённое время. А между тем от центра прибывали всё новые и новые гуманоиды. В основном юные, но и взрослые в том числе. Их всех зазывал носящийся по посёлку мальчишка, который размахивал руками и кричал:

— Жакару вентаро! Жакару вентаро! Жакару вентаро!

За пределы села весть пока не разносилась, поэтому земледельцы на полях и защитники стоянки кораблей оставались не в курсе поразительного события.

Встречая возвращенца, односельчане здоровались с ним римским рукопожатием и трогали его за плечи. Затем толпа сгрудившаяся вокруг Жакару стала такой большой, что новоприбывшие перестали дотягиваться и были вынуждены просто махать ладонью в приветствии. Семейство вовсе не отлипало от папаши, словно опасалось, что стоит отпустить его субтильную фигуру и кормильца тотчас опять украдут.

В конце концов всё это сборище очень медленно и нерасторопно сдвинулось с места, когда Жакару и его изначальные спутники пошагали дальше. Фёдор был вынужден нервно наблюдать за этим сверху и следить за тем, чтобы никто не спёр сумку, не вырвал из пальцев посланника листы, да и чтобы он сам их не обронил, по неосторожности.

Толпа добралась до главного перекрёстка и на нём остановилась, тут же слегка рассредоточившись. Затем, в течении следующего часа приветствие возвращенца плавно переросло в крупное сельское собрание. Посланцы с известием были направлены за пределы деревни, во все стороны, так что вскоре все члены общины узнали обескураживающую новость, включая отряды охранников коз. Родной сынок (а может дочь) Жакару принёс для отца из дому кувшинчик и узелок с яствами. Некоторые соседи тоже поделились с мужчиной едой, чтобы он мог перекусить, не уходя с улицы.