Книга Буря магии и пепла, страница 170 – Майрена Руис

Лютер сидел за столом, подперев голову руками. Увидев меня на пороге, он поднял глаза, и я заметила на его лице длинный порез от брови до губы. Я вздохнула и продолжала смотреть на него, прислонившись к дверному косяку, скрестив на груди руки.

Я знала, откуда он пришел. Знала, что он делал. Если бы не наша парная магия и его потребность во мне, мое имя могло бы быть в одном из этих списков.

Списков людей, которых пытали за несогласие с Микке.

Лютер молча смотрел на свои руки, пока с его щеки не скатилась капля крови и не упала на деревянный пол. На лице отпечатался влажный след, похожий на слезу. Я подошла к нему и оперлась на стол, чувствуя исходившую от него магию Микке. Лютер откинулся на спинку стула.

– Ты в порядке?

Он облизнул рану на губе и, сглотнув, кивнул.

– Можешь вылечить себя?

Лютер снова опустил взгляд, сжимая и разжимая кулаки на столе. Я тяжело вздохнула и направилась за полотенцем и миской с водой. Вернувшись, я подбросила в камин дров и зажгла пару свечей. Налив виски в стакан, я предложила ему. Прежде чем заговорить, Лютер откашлялся, его голос звучал несколько надломленно.

– Мне это не нужно.

– Это для того, чтобы ты прополоскал рот.

Он был не в состоянии смотреть мне в лицо, и меня радовало, что, по крайней мере, ему было стыдно за все это. Он взял стакан и прополоскал рот, шипя от боли. Когда он сплюнул виски с кровью в стакан, я взяла его за подбородок, заставив взглянуть на меня. Я долго смотрела ему в глаза, прежде чем отвернуться, безмолвно выражая свое отношение к происходящему.

Смочив полотенце в чистой воде, я с большой осторожностью, даже большей, чем он заслуживал, вытерла кровь. Порез был неглубоким, от него не должно было остаться никакого шрама. Очистив его лицо, я осторожно провела по отметинам пальцами, стараясь не причинять ему боли, пока залечивала кожу своей магией. Осталась только одна рана на губе. Откинув его голову назад, я медленно провела по ней большим пальцем. Лютер сделал глубокий вздох, но не шелохнулся.

Я чувствовала, как его кожа восстанавливается под моим прикосновением, и, когда я закончила, Лютер схватил меня за запястье. Он хотел мне что-то сказать, но я не дала ему возможности. Рывком высвободила руку и ушла спать, оставив его одного.

В ту ночь он впервые не пришел в постель.

* * *

На следующий день, когда я встала, Лютер уже ушел. Я позавтракала с Сарой, но потом ей пришлось уйти на заседание Социального комитета, поэтому я вернулась в наши комнаты. Я перебирала свои бумаги, когда в дверь вошел Лютер. Я нерешительно посмотрела на него. Мне хотелось разозлиться, перестать с ним разговаривать, но я понимала, что все это лицемерие. Чем я была лучше него?

Мне не пришлось ничего предпринимать, потому что Лютер сам подошел ко мне, улыбаясь.

– Вижу, сегодня утром у нас хорошее настроение, – резко сказала я.

– У меня есть кое-что для тебя.

Я пронзила его взглядом, в котором смешались гнев и недоверие. Неужели он верил, что ему удастся купить меня своими подарками, тем более после произошедшего? Я уже упрекала его в этом, он не мог забыть.

Лютер фыркнул:

– Нет, это не… Вот, держи.

Он сунул руку в карман пиджака и вытащил белый конверт. После минутного колебания я взяла его и прочитала короткую неподписанную записку, выведенную изящным почерком моей мамы. Я отложила листок в сторону, чтобы не намочить его слезами, и встала.