Книга Буря магии и пепла, страница 4 – Майрена Руис

– А что насчет спектаклей? В этом году представят больше постановок режиссеров с Севера?

Сара подняла брови, несколько сбитая с толку его вопросом. Итан молча оглянулся через плечо, ожидая ее ответа.

– Я не… не знаю, я не лезу в дела театра.

– Почему ты спрашиваешь об этом? – вмешалась я.

Ной откинул волосы с лица, и я увидела, что он с трудом сдерживает возбуждение.

– Речь идет о помилованиях. Твой отец вам об этом не рассказывал?

Я резко встала, поправляя юбку. Мой отец, мэр Олмоса, провел все лето разъезжая по стране и устраивая встречи с остальными мэрами и членами Совета.

– Он сказал, что все еще не точно. Они еще обсуждают этот вопрос.

– Что за помилования? – спросила Сара.

– Они хотят помиловать некоторых людей, участвовавших в Войне Двух Ночей, позволить им выйти из тюрем, – объяснил ей Ной.

Сара несколько секунд буравила меня своими ярко-зелеными глазами, а затем снова перевела взгляд на Ноя, как будто решая, какого мнения ей стоит придерживаться.

– Ладно… но прошло ведь уже много времени, разве нет?

Лиам, чья тетя погибла во время войны между Оветтой и Сагрой, нашим соседним государством, резко выдохнул. Сара сложила руки на коленях.

– Хотя… не знаю. Как это все вообще связано?

– Это символический жест, политический маневр, не более того.

Я заметила, как рука Лиама, лежавшая рядом с моей, задрожала, и молча сжала ее.

– И ты думаешь, они уже начали раздавать помилования, чтобы успеть до приема в честь начала сезона? – продолжила расспрашивать Сара.

– По крайней мере нам так сказали, – ответил Ной.

Наверное, именно поэтому на станции было многолюднее, чем обычно: стало больше северян. Но я не решилась произнести это вслух, поэтому вплоть до самой деревни мы ехали в напряженном молчании. Лиам не отпускал мою руку, барабаня кончиками пальцев по тыльной стороне ладони.

Магазины по обе стороны главной дороги были заполнены людьми, и дети, еще не приступившие к школьным занятиям, носились по улице. Когда Ной поднял руку, приветствуя знакомого, я увидела проблеск цвета на его коже.

– Ной! Это акварель? – спросила я, беря его за запястье, чтобы получше разглядеть татуировку.

Он улыбнулся и задрал рукав рубашки, позволяя мне рассмотреть рисунок.

– Нравится?

Это были яркие цветные пятна, похожие на брызги краски. Магия подсвечивала некоторые фрагменты, как будто они все еще были влажными.

– Очень. Ты же всегда хотел себе татуировку. Кто ее набил?

– Я сам.

– Серьезно? – спросил Лиам с восхищением.

Ной кивнул, проведя рукой по рисунку, несколько смущенный таким повышенным вниманием. Он мог спокойно обсуждать политические вопросы с членами Совета, но все, что касалось художественной стороны его жизни, вызывало у него странную неуверенность в себе.

– Я начал делать наброски еще в прошлом году. Когда мой учитель по рисованию завершил курс по акварелям, он предложил мне попробовать создать эскиз тату самостоятельно, и… я не знаю, мне понравилась сама идея. Что я могу сделать что-то настолько долговечное.

– Она прекрасна, – сказала Сара.

– Спасибо, – пробормотал Ной.

Лиам и Ной продолжили болтать о татуировках, пока мы бродили по докам за пределами деревни, наблюдая, как корабли загружают и разгружают палеты с товарами при помощи огромных кранов, управляемых магией. Моя мать объясняла мне, что корабли, ходящие по северным морям, в десять раз больше тех, что курсируют по рекам, но мне было трудно представить их размеры.