Книга Прикосновение Фейри, страница 71 – Элла Саммерс

Комната была огромной, такой длинной, что я не видела противоположный конец. И почти всё в ней было красным. Красные диваны. Красные обои с акцентами из золота и крошечных драгоценных камней. Я провела рукой по сатиновой поверхности. В обоях настоящие бриллианты?

Ковёр тоже был красным. Картины на стене изображали красный цвет так, словно он был святыней: бокал, полный красного вина; воин в красном плаще, развевавшемся на ветру; с его высоко поднятого меча капала кровь.

Здесь даже имелись крохотные тарелочки с ещё более крохотными красными свечками. Я глубоко вдохнула. В воздухе витал резкий аромат корицы, смешивавшийся с мягким сливочным запахом роз.

— Сюда, — сказал полковник Файрсвифт и зашагал по очень длинной комнате. Или коридору. Чем бы ни было это место.

Он двигался так, словно точно знал, куда направляется. Фарис, наверное, дал ему карту до самого хранилища Майи. Немало иронии в том, что великий и священный глава Дознавателей, охотник на грешников и изменников, сам не прочь сжульничать, чтобы победить в этом испытании. Наверное, он оправдывал это утверждением, что он следует приказам бога.

Шагая рядом с ним, я пыталась разгадать, что задумал Фарис — и сколько известно полковнику Файрсвифту.

— Интересно, как далеко простирается эта комната, — сказала я. Мы уже шли больше минуты, а я всё ещё не видела конца.

— Она тянется до тех пор, пока есть враги, с которыми надо сражаться, — ответил полковник Файрсвифт.

— Звучит как проклятие, — пошутила я.

Выражение его лица оставалось лишённым веселья — и любых других эмоций, если уж на то пошло. Вообще-то, он выглядел так, будто страдал от запора.

— Готовься к сражению, — натянуто ответил он.

Готовить свою несуществующую устойчивость к проклятиям? И готовить свои такие же несуществующие проклятья? Уже готово.

Но я ничего не сказала. Болтовня с полковником Файрсвифтом никогда ничем хорошим не заканчивалось. Однако оказалось, что шагать молча — ненамного лучше. Полковник Файрсвифт наблюдал за мной так, словно препарировал меня глазами.

Когда я уже собиралась нарушить молчание, будучи уверенной, что разговор с ним не будет хуже этого жутковатого взгляда, которым он меня сверлил, он заговорил сам:

— Расскажи мне, откуда ты.

— Я бродяжка родом прямиком с улиц Чистилища, — с улыбкой ответила я. — Уверена, вы об этом не забыли, полковник. Вы никогда не позволяли мне забыть об этом.

— Кто твои родители?

— Я никогда их не знала, — осторожно ответила я. Этот разговор не вёл ни к чему хорошему.

— А магия до вступления в Легион?

Казалось, он анализировал, а не сочувствовал. Он не вёл светскую беседу; он действовал так, словно это допрос. Черт, да наверное так и есть. Ладно, я передумала. Молчание намного лучше этого.

— Какой магией ты обладала до вступления в Легион? — вновь спросил он.

— У меня не было никакой магии.

— Генерал Спеллсмиттер считает, что в тебе доминирует вампир. Я знаю, что в тебе доминирует сирена. Иметь две доминирующие силы весьма необычно. Такое встречается только у потомков ангелов.

— Я не являюсь потомком ангела.

— Это очевидно, — он наморщил нос так, словно чувствовал на мне вонь грязных улиц после всех тех лет, что я там прожила. С его точки зрения, вонь отпечаталась навечно. — Но ты… нечто.

— Нечто, — повторила я, небрежно пожимая плечами. — Это прогресс по сравнению с «ничто».