Книга Мой (не) любимый сводный, страница 24 – Кристина Юраш

Тогда папа не выдержал и влез со своими словами про любовь.

Он сказал, что любовь у дракона — это что-то сильнее, чем коллекция. Чувство то же самое. Желание обладать, во что бы то ни стало… Но у меня почему-то чувства к пуговицам и чувства к Морису отличались. Может, дело в том, что я знаю его с детства? Или в том, что романтики в наших отношениях было немного. Вместо романтики были тренировки.

— Мне кажется, я запуталась, — прошептала я, трогая холодными руками горячие щеки.

А что если этим кольцом Морис решил исправиться? Может, ему самому захотелось романтики?

Если это — правда, то, быть может, мои чувства изменятся? Может, если в нашей жизни будет больше романтичного, я смогу забыть про поцелуй с Вивернелем…

— Ой, — сглотнула я, поймав себя на мысли. Мне стало ужасно стыдно, неловко, словно кто-то ее услышал.

При мысли о поцелуе с ним, внутри поднялась жаркая буря. А я стала всячески гасить ее, пытаясь успокоиться. Неожиданная, словно вспышка пламени перед глазами. Она родилась где-то в груди, а потом сползла вниз, сжавшись внизу живота.

— Прекрати! — прорычала я на себя. — Прекрати!!! Прекрати о нем думать! Это неправильно! Так не должно быть! Ты — невеста Мориса.

Я надела кольцо на палец, словно отрезая от себя все ненужные мысли и чувства.

— Ты — невеста Мориса, — сглотнула я. — Так решено, так и будет.

Я любила Мориса. Бесконечно любила. Он был для меня самым близким на свете. Мне казалось, что ближе и роднее у меня нет никого, но в то же время я… Я не трепетала от его поцелуев, не умирала от его прикосновений. Я чувствовала тепло и… А не допускаю ли я ошибку? Любит ли меня Морис?

— Я запуталась, — сглотнула я, тряся головой. — Даже если я люблю его, но не так, как должна — это всецело моя вина! Морис не виноват в том, что я люблю его не так, как нужно… И…

Внезапно в дверь послышался отчаянный стук. За дверью что-то упало и разбилось. Послышался голос сестры: «Ну етить — колотить! Любимая палетка!»

Я дернулась, чувствуя, как стук отгоняет мысли.

— Офкрой! — послышался звонкий голос сестры. Я бросилась к двери, видя, как она несет в двух руках и прижимает подбородком стопку косметики, а потом бежит поднимать с пола тени.

— Ничто не красит выпускницу, как ее родная сестренка! — заметила Аурика, а у нее даже глаза загорелись. Она потерла руки, раскладывая на кровати всю косметичку. — Иди, умывайся!

Я не любила макияж. Но сестра его просто обожала настолько, что смогла бы победить даже Энну, если бы та сломала ее помаду!

С мокрым лицом, я вышла из ванной, видя, как сестра готовит полотенце.

— Так, — прокашлялась сестричка, как вдруг заметила у меня на руке кольцо. — Ого! Это чей такой подарок?

— Мориса, — заметила я, вздохнув. Я не хотела это говорить, зная, как сестра болезненно может воспринять.

— Ничего, — махнула рукой Аурика. — Я уже решила. Я буду любовницей. Я долго думала, потом еще немного и поняла, что женой быть скучно. Женой будешь ты. А я буду любовницей.

— Что? — удивилась я, видя, как сестра растирает какой — то крем на руке.

— Нет, а что тут такого? Морис всегда в семье… — заметила Аурика так, словно каждый день уводит мужа из семьи в свои почти тринадцать лет. — А что? Лучше, чтобы он какую-то чужую тетку нашел?

— Ты не должна так говорить, — заметила я. — Быть любовницей — это унизительно.