Книга Грех и магия, страница 91 – К. Ф. Брин

— Когда-то он меня боготворил, — проговорила Лайра. — Относился ко мне как к самой ценной вещи на планете. Я — слишком молодая и наивная — не понимала, что это иллюзия. Больше всего Валенс любит себя. Я была сокровищем, но только до тех пор, пока он меня контролировал. Я на горьком опыте узнала, что произойдет, если бросить ему вызов.

— Да уж, — пробормотала я.

Киран вздрогнул и уставился на меня широко раскрытыми глазами.

— Она здесь?

— Да. Она вошла в дом сразу за тобой.

Я повторила ее слова о Валенсе. Наверное, Кирану хотелось услышать это на всякий случай: вдруг мама никогда не рассказывала ему о хороших временах?

На тот случай, если он не мог взять в толк, почему она влюбилась в тирана, который устроил для нее ад.

Киран тяжело выдохнул.

— Я хочу помочь ей. Она ждала слишком долго. Даже если ты не сможешь найти ловца духов, который связан с Валенсом, по крайней мере, она обретет свободу. Но… — Киран стиснул мою руку. — Я могу немного побыть с мамой? Попрощаться.

— Да, конечно. Разумеется. — Я высвободилась из его хватки. — Уже ухожу. Позовешь меня, когда будешь готов.

Я оставила его, властного, сильного мужчину — принца магического мира — в крошечной нищей кухне. Смерть матери почти поставила его на колени. Это зрелище поразило меня, к глазам подступили слезы. Киран перенял некоторые качества отца. Он был властным, требовательным и временами внушал ужас.

Но в нем было много и от матери: сострадание, нравственность и прекрасная душа.

В отличие от отца он не страдал эгоцентризмом. Если раньше я сомневалась в этом, теперь доказательство было передо мной. Киран пожертвует своим счастьем ради освобождения матери. Он откажется от трона ради того, чтобы Лайра обрела последнее пристанище.

Киран уже готов к войне с более сильным противником ради правосудия.

Я вытерла слезы и ушла к детям.

Киран

Киран опустился на стул, чувствуя пульсирующую боль в сердцевине. Входная дверь закрылась с тихим щелчком. Алексис и ее подопечные оставили его одного.

На столе был сундук, заколдованный так, чтобы провести в воде вечность.

— Я скучаю по тебе. Каждый день, — сказал Киран, обратившись к матери, как делал долгие месяцы во время ее тяжелой болезни, когда она впадала в беспамятство. — Я скучаю по временам, когда мы были вместе, катались верхом или отправлялись на рыбалку. Когда мы читали книги или придумывали истории. Ты смотрела, как я учился магии в водах озера, а потом океана. Тогда я не знал, как тяжело тебе взаперти, да еще и на суше. Я даже не догадывался, потому что ты поступилась собственным счастьем ради меня. Ты скрывала боль, чтобы я жил свободно. Ты утаивала тоску по океану, чтобы я мог жить полноценной жизнью. И я… — Киран глубоко вздохнул. Эмоции душили его. — За это я обязан тебе всем. Без твоей поддержки я бы ничего не добился. Стал бы пустой оболочкой, жаждущей власти, как отец. А ты… ты отдала мне все и спасла меня.

Киран смахнул случайную слезу и вновь сжал кулаки, пытаясь совладать с эмоциями.

— Я бы ни за что не нашел твою шкуру без нее. Без Алексис. Она герой. Больше, чем герой… — Он склонил голову и сцепил пальцы. — Она подвергает себя опасности ради меня. Ради тебя. Она ставит тебя, незнакомого человека, выше собственной жизни. Она просто замечательная. И жертвует собой, как всегда делала ты. — Киран тряхнул головой. — Она терпела меня — мои… манипуляции и грубость, переменчивое настроение и вмешательство в ее быт. Она стойко все переносила. Без страха. Без извинений. Я никогда не встречал такой, как она. Я рад, что ты познакомилась с ней, пусть и таким образом. — Киран замолчал и положил ладонь на сундук.