Книга Трон перьев и костей, страница 56 – Келли Сент-Клэр, Шеннон Майер

Я лишь мельком увидела ее белые волосы длиной до пола, прежде чем она тихонько прикрыла дверь и ушла.

– Спасибо, что пришли, – произнес Руби сзади.

Потолок в этой комнате был очень высоким. А как иначе, когда у потрескивающего огня сидел шестиметровый гигант и спокойно потягивал чаек, будто вовсе не втянул меня ни в какую сраную проверку.

Я стиснула кулаки.

– Что, черт возьми, происходит?

– Я поясню. – Руби указал на скамью перед камином. Это место было почти точной копией его комнат в Треугольнике. – Пожалуйста. Сядь.

Взгляд светло-голубых глаз великана обратился на Фаолана, затем снова на меня.

Я уселась и стала ждать.

Руби вздохнул.

– Мне жаль, что я поколебал твое доверие ко мне, девочка. Надеюсь, скоро ты поймешь, что я действовал не без веской причины. Мы уже обсуждали инстинктивную магию, припоминаешь?

Я разжала челюсти:

– Ты считаешь, что у всех фейри есть инстинктивная способность, присущая только им.

– Верно. Мы знаем, что ты, например, обладаешь магическим даром без сознательного усилия рассеивать иллюзии. Когда мы это подтвердили, я глубоко задумался о причинах. Для меня понимание этого является неотъемлемой частью понимания того, как нам восстановить Андерхилл.

Я сощурилась.

– И к чему тебя привели все эти глубокие раздумья?

– Ни к чему. Однако я вспомнил нечто, чему стал свидетелем в детстве, когда погибла моя мать. Ее умирающей магией и телом пировало порождение смерти.

Я шумно втянула воздух.

Рубезаль правильно истолковал мою реакцию.

– Ты видела подобное существо.

Да. С Тысячелистником. Со своей наставницей-духом.

– Видела. Но какое оно имеет ко мне отношение?

Гигант улыбнулся.

– Не страшись, девочка. Я не сравниваю тебя с самим существом. Скорее с тем, как оно поглотило магию моей умирающей матери.

Руби сказал об этом небрежно – будто мы обсуждали какую-нибудь погоду, – но его мать, наверное, погибла многие столетия назад.

– Ты хочешь сказать, что ее магия поглотила магию Яроса? – уточнил Фаолан, который продолжал непринужденно подпирать дверь.

Руби поджал губы.

– Я говорю, что магия Каллик поглощает или рассеивает иную силу, которую она подсознательно считает лживой, опасной или нечистой. Иллюзия Андерхилл, которую создали дворы, была лжива и опасна. Магия, которую использовал Ярос, призвана лишать воли, то есть одновременно и опасна, и нечиста. По наитию, полагаю, на волне сильных эмоций ее магия подтачивает и, как ты выразился, поглощает магию врага.

Я облизнула губы.

– Однажды моя магия проскользнула внутрь чужой.

– Проскользнула внутрь, – пробормотал Руби.

– Так мне показалось, – пожала я плечами. – Но, когда я впервые это увидела, моя магия померкла прежде, чем рассеяла магию противника.

Я вспомнила, как генерал Неблагих связал мою силу, когда я попыталась помешать варварскому наказанию. С другой стороны, несмотря на ужас от порки, я понимала, что генерал не собирается убивать Фаолана. Наверное, именно поэтому моя магия рассеялась?

– Допустим, мы нашли ответ на некоторые вопросы, но мне все еще неясно, как это поможет восстановить Андерхилл.

– Возможно, мы сумеем разобраться вместе, – ответил гигант и указал на засвистевший над огнем чайник. – Чаю?

Я кивнула.

– Да, пожалуйста. Что-нибудь новенькое?

– Увы, в те редкие моменты, которые нынче удается перехватить, я ловлю себя на страстном желании поспать или просто посидеть. Творить выше моих сил. Чаю, внук Луга?