Книга Корона льда и лепестков, страница 13 – Шеннон Майер, Келли Сент-Клэр

– Когда я встретила Рубезаля, меня ни в коем случае нельзя было назвать юной и наивной фейри. Даже в то время подобных мне оставалось совсем немного, и встретить того, кто не опасался бы нашего присутствия, было большой редкостью. На нас охотились, нас порабощали и использовали злодеи, и теперь нас совсем мало. Лишь горстка, – фейри скривила губы. – Рубезаль не принадлежал к тем, кто осторожничал. Более того, он обладал таким же сердцем, что и вы.

Я вскинула бровь.

– Какой молодец.

Фейри повела плечом.

– И все еще им обладает.

Ну вообще.

Ухмылка фейри стала шире.

– Проблема с плохишами заключается в том, что они верят в свою тяжкую судьбу. Я повидала мир, но ни разу не встречала зла, подобного тому, каким является Рубезаль, – ее пристальный взгляд встретился с моим. – Куда проще, когда кто-то откровенно гнусен. И что ж, должна сказать: после того как Рубезаль помог мне оправиться от жестокого обращения, я упустила из виду множество знаков. Я не хотела, чтобы он был злодеем. В то время он куда больше походил на героя.

Ага, плавали, знаем.

– Он и тебя чаем поил.

– Нет, никогда. Хотя это был довольно внушительный тревожный звонок, на который я, к сожалению, закрыла глаза. Я… так сказать, приложила руку к его созданию.

– В смысле? – спросила я, вся внимание.

Фейри на мгновение прикрыла глаза.

– Случалось, что Рубезалю было нужно завербовать определенных членов сообщества Бродяг. Диким фейри слишком нравилось быть дикими. Изгоям, нарушавшим закон, слишком нравилось нарушать закон. Мирные Бродяги просто хотели спокойно жить. А Рубезаль и я в то время яро верили, что единственный способ изменить правила и запреты фейри – это заставить Бродяг объединиться. Мы набирали обороты, но слишком медленными темпами. Каждый фейри, которого мы привлекали на нашу сторону, был потенциальным слабым звеном. Потенциальным шпионом для дворов. Если б дворы узнали о задуманном до того, как мы стали силой, с которой будут считаться, нас бы просто раздавили. Мы должны были расти в геометрической проекции. Но нет. В предрассветные часы мы вдвоем мучились над тем, как добиться невозможного. Пока Рубезаль неохотно, по крайней мере, как мне тогда показалось, не упомянул о свойствах моей крови.

Я откинулась на спинку стула.

– Каких именно?

Большинство даже не подозревали, что фейри-мистики до сих пор существуют. Я мало что о них знала, помимо самых базовых вещей.

Беловолосая поколебалась.

– Пожалуйста, поймите, что я раскрываю это с большим риском для себя. Читать мысли – одно, а вот если население узнает, что фейри-мистики обладают способностью изменять мысли и разрушать разум – будет совсем другое. Именно потому на нас и охотились самые жадные до власти фейри. Из-за нашей крови.

Я постучала пальцем по столу.

– Расскажи мне, как ты в тот момент не сумела разгадать истинные намерения Руби.

– Защитник изгоев и сам обладает неслабой магией, – ответила беловолосая. – И пусть он, по сути, не способен блокировать мои силы, как некоторые фейри, он владеет предметом, который он использует с большим мастерством и ловкостью, и предмет этот позволяет ему защищать свои мысли или изменять то, как они выглядят.

Я потрясенно заморгала.

– Арфа.

– Да. Он долгое время использовал ее против меня. И пусть я не буду отрицать, что в те полные злости и боли дни мне было очень важно поставить дворы на колени, арфа сыграла, скажем так, важную роль в том, чтобы я согласилась пожертвовать кровь для приготовления напитка, который помог бы убедить лидеров Треугольника к нам присоединиться.