Книга В пламени ветра, страница 36 – Шеннон Майер

Боль обожгла нервные окончания и выгнула дугой спину. Казалось, что мозг разрывает надвое. Я пыталась сопротивляться, но чудовищность любого решения просто раздирала.

— Ларк, используй Дух, чтобы отцепить его! Ты должна!

Голос Петы прорезалса сквозь боль, и я ухватилась за её слова. Во мне разлилась сила Духа. Издалека донёсся голос Эша, и я поняла, что он сражается за меня, за всех нас. Я обрушила Дух на Коула. Не было попытки сделать это аккуратно или мягко, и мне было тяжело от принятого решения. Ведь на кону стояла не только моя жизнь, я отвечала за судьбу Кактуса и Петы. Они зависят от меня. Если погибну я, погибнут и они.

Я не могу потерять никого из них. С резким выплеском силы я оттолкнула Коула.

От напора силы Духа сердце Коула разорвало, и его рука свалилась с моей ноги. Повязка засосала нас в сферу словно растянутая резинка, которую наконец отпустили, и нас выбросило. Но воспоминания остались витать рядом со мной, мысли были ещё здесь, хотя их владелец уже погиб.

«Я любил её. Я её ненавидел. И снова любил. Она лишила меня руки. И я все равно любил её. Я её ненавидел. Черт бы её побрал. Нужно её спаси. Я ей не нужен.

Она меня покалечила, а теперь заберёт и жизнь».

Его слова отражали все, что Коул говорил мне. Его мысли все повторялись и повторялись, пока нас несло по миру. Я не могла прекратить это, не могла избавиться от чувства вины за предательство.

Коул все равно меня любил.

Со слышимым хлопком нас вышвырнуло в воздух, и мы упали на мягкую мшистую почву.

Я резко, до боли выдохнула. Ноги дрожали, когда я попыталась встать на них, словно я заново училась ходить. Эмоции Коула жалили, рвали меня, хотя я знала, что его больше нет.

Это я убила его.

Возможно, я действительно монстр, как считают многие.

Я наконец встала, упершись руками в каменный могильный памятник, заставляя себя не думать о Коуле хоть мгновение. Перед глазами расплывалась выгравированная надпись имени и даты, и я старалась сфокусироваться на ней, чтобы помочь себе собраться.

«Бриттани Энн, любимая дочь, ушедшая от нас так рано. 1912»

Я огляделась. Ночь уже окрашивала небо. Медленный обзор показал, что мы оказались на человеческом кладбище. Вдалеке стояла церковь с высоким шпилем. А где Кактус и Пета?

— Пета!

— Замарашка, я бы не хотела повторить такую поездочку, — сказала она, споткнувшись за ещё одно надгробие. Я склонилась и подобрала её, зарывшись лицом в её мех.

— Я убила его, — мои слова были не громче шёпота. — Я не хотела навредить ему, Пета.

— Я знаю.

Она лизнула мою щеку, и лишь тогда я осознала, что плачу. Коул оказался не тем человеком, каким я считала, но долгое время я думала, что выйду за него замуж.

Для меня быть тем, кто станет его концом… От этого сердце разрывалось, а вместе с ним и все внутренности. Сглотнув подступающую тошноту, я сделала шаг.

— Кактус.

Стон привёл меня к задней части каменного крылатого ангела. Кактус лежал лицом вниз, положив руку на затылок.

— Ларк. Напомни мне в следующий раз больше не Перемещаться с тобой. У меня такая головная боль, что от неё и камень треснул бы.

Я захлебнулась от злости из-за его бесчувственности. Как он мог переживать сейчас из-за головной боли, когда нам повезло выжить? Когда нам повезло, что только Коул распрощался с жизнью?

— А не напомнить ли тебе, что я могла оставить тебя там, что означало бы, что Ветч убил бы тебя? Я убила Коула, чтобы спасти нас, и теперь ты лежишь тут и жалуешься, что у тебя болит голова? Повзрослей, Кактус!