Книга Мечты о полете, страница 68 – Келли Сент-Клэр

Кристалл замахивается и перерезает ему горло. Меч не доходит до конца. Она выдёргивает его и замахивается снова. Кровь брызжет на меня.

— Убийца! — кричит она.

Я отпускаю его, и он падает на землю. Теперь у него нет головы. Она рубит его тело.

— Насильник! — кричит она.

Когда она поднимает меч в следующий раз, я ловлю её запястье и забираю оружие у неё, притягивая её к себе. Я обнимаю её, и она рыдает в моих объятиях, как сломленная девушка, которой она была. Толпа затихает.

Я качаю её, гладя по волосам.

— Мороз! Быстрее сюда! — кричит Осколок.

Я поворачиваю голову. Все мужчины стоят вокруг чего-то. На что они уставились? Таща за собой Кристал, я иду к ним.

Потом мужчины расступаются, и я вижу, кто лежит, не двигаясь, в центре.

ГЛАВА 13

Я бросаю руку Кристал и бегу остаток пути, всё моё существо кричит.

Только не Шквал!

Люди Греха расступаются и отходят, когда я опускаюсь на колени рядом с неподвижной фигурой Шквала. Нет, не неподвижной. Он дышит. Задыхается, борется за дыхание.

— Что случилось?

Я смотрю на Вьюгу, который держит голову Шквала в своих руках.

— Дозорный достал его, здесь под рёбрами, — говорит он.

Его глаза налились кровью, а подбородок дрожит, на грани срыва. Каждый боец здесь знает, что «под рёбра» — это нехорошо. Я хватаю одну из окровавленных рук Шквала, а Кристал опускается на колени с другой стороны от меня. Так много крови. На нём нет туники, чтобы впитать её, поэтому она просто стекает по его бокам. Я поворачиваюсь к Осколку. Я даже не успеваю ничего сказать, как он качает головой. Я перехватываю его взгляд и читаю в его глазах безнадёжность. Ещё один человек, о котором я заботилась, вот-вот умрёт.

Шквал кашляет.

— Ты в порядке, брат, — говорит Лёд.

Он крепко держит Шквала за другую руку.

— Нет, не в порядке, — говорит Шквал и выпускает короткий смешок, который переходит в приступ кашля.

Кристал снова плачет. Я качаю головой, смотря на Лавину, указывая в сторону Кристал. Надеюсь, он её утешит.

Шквал смотрит на меня.

— Ты достала его. Ты… достала Убийцу.

Он задыхается, выражение лица искажается от боли.

— Ещё бы, — говорю я, моё зрение становится нечётким.

— Значит, мы победили, — говорит он и закрывает глаза с усталой улыбкой.

Потребовалось мгновение, чтобы понять, что он говорит о турнире. Кажется, это было так давно.

— Мы надрали задницы. Лучший боец и лучший результат, — говорит Вьюга.

Слёзы стекают по его лицу на зернистую землю Купола.

— Не нужно… — говорит он и перекатывается, сжимая область под сердцем, — быть такими грустными, — волна боли проходит, и Лёд снова переворачивает его на спину. — Я всегда хотел выиграть турнир.

— Мы сделали это. Ты сделал это, — Осколок приседает и берёт Шквала за плечо.

— Ещё кое-что — говорит он.

Его слова звучат невнятно. Я чувствую, как предательская слеза скатывается по моему лицу. Я не имею права плакать, когда Шквал так силён в свои последние минуты. Я хватаю его за руку, как будто могу как-то удержать его здесь.

— Что? — спрашиваю я хриплым голосом.

Не думаю, что кто-то ещё может говорить.

Шквал снова поднимает на меня глаза, и, хотя он находится на смертном одре, на его щеках появляется румянец.

— Поцелуй.

— Почему ты просто не сказал об этом, — говорит Грех, проталкиваясь сквозь круг вокруг нас.

Лёд смотрит на него, а Шквал начинает смеяться. Это даёт разрешение остальным, хотя звук получается принужденным. И этот смех делает момент ещё более душераздирающим.