Книга Мечты о полете, страница 69 – Келли Сент-Клэр

— От кого-то… немного симпатичнее, — задыхается Шквал. Он дёргает пальцем в моём направлении, — Мороз.

Я улыбаюсь ему дрожащими губами. Позади меня мужчины тихонько смеются над бессвязными отрицаниями Греха. Я делаю шаг вперёд и обхватываю голову Шквала руками. Несколько слезинок капают на его окровавленное, мокрое от пота лицо. Его голова — мёртвый груз в моих руках. У него больше нет сил, чтобы держать её самому. Дрожь пронзает его тело, а его глаза продолжают скользить по мне, как будто ему трудно сфокусироваться.

Я наклоняюсь, прикасаюсь губами к его губам и отстраняюсь. Он вздыхает, и звук гулко отдаётся в его груди. Я вижу, как он угасает. Я хочу заглянуть в его глаза и вернуть в них свет, но я не знаю, куда он исчезает.

Я прижимаю последний скорбный поцелуй к его лбу.

Его больше нет.

Вьюга яростно обнимает тело Шквала, бормоча слова, которые я не могу расслышать. Лёд кричит, а Осколок изо всех сил пытается его утешить. Я обнимаю себя, не пытаясь скрыть слёзы. Большая рука ложится мне на плечи, и я смотрю на Лавину. Он раскрывает свои объятия, и я бросаюсь в них. Он подхватывает меня и крепко обнимает, а я рыдаю у него на плече. Я чувствую, как его слёзы падают мне на голову. Шквала больше нет. Милый Шквал, который каким-то образом был втянут в эту жизнь, когда не должен был. У него не было шанса стать мужем или отцом.

Лавина начинает опускать меня на землю. Я удивляюсь, почему он это сделал, пока не вижу, что к нам приближаются Джован, его личный охранник и Малир. Пока мы были заняты Шквалом, они оттеснили балку от одной из дверей.

Грех и его люди уже выстроились в линию. Наша скорбящая группа присоединяется к ним. На другом конце остаются двое мужчин, которые были с Убийцей — единственные выжившие из их группы. Один из них — Хейл, а второй — человек, покинувший группу Греха. Джован подходит к ним.

— Что он делает? — шепчет Осколок.

Человек Хейла атакует. Меч Джована оказывается там прежде, чем мои глаза успевают обработать действие, а затем голова мужчины проносится по воздуху.

— Чёрт, — говорит Осколок.

Он почти никогда не ругается.

Оставшийся мужчина из барака Трюкача бросает оружие и поднимает руки. Два охранника хватают его за руки и тащат перед нашим строем. Джован медленно обходит мужчину и открывает ладони. Напуганная, я вспоминаю о толпе. Зрители ревут, кричат о смерти этого человека. Люди из Внешних Колец, которые смотрели, как этот мужчина сражается снова и снова, делают то же самое. Они смеются и бросают мусор со своих площадок. Джован смотрит на меня и поднимает бровь. Я отворачиваюсь от него. Едва раздается крик мужчины, как он также умирает.

Джован проходит вдоль строя, стуча сапогами. Он несколько мгновений смотрит в лицо каждому мужчине. В первый раз он игнорирует меня, а по пути обратно останавливается и встаёт прямо передо мной.

Я наклоняю голову, немного стыдясь своего залитого слезами лица. Его глаза скользят по моим чертам, несомненно, оценивая всё это. Мне слишком грустно, чтобы бросить на него вызывающий взгляд, как я планировала. Проницательные голубые глаза, вероятно, видят и это. С момента нашей первой встречи у него появилась жуткая способность читать мои мысли.

— Но сделали бы они то же самое без твоего руководства? — наконец спрашивает он.