Книга Соль и волшебный кристалл, страница 27 – Эбби-Линн Норр

– Что?

Она еще раз что-то пробормотала, но я опять ни слова не разобрала. Вернувшись в комнату, я села на край кровати.

– Извини, мама, я не расслышала.

– Амиралион, – проговорила она, не открывая глаз.

Еще несколько секунд я не могла понять, о чем она, но наконец до меня дошло.

– Ты услышала свое имя, – прошептала я, и волосы у меня на руках встали дыбом.

Мама не ответила. Я поняла, что она разговаривала во сне.

Амиралион.

У каждой сирены два имени: одно ей дают родители, а другим в конце концов нарекает океан. И это второе имя проглатывает первое, человеческое. Мое имя прошептал мне океан после возвращения из Польши в конце лета – Атаргатис. Мама жаловалась, что она свое так и не услышала – для взрослой сирены это было довольно странно. Теперь имя наконец к ней пришло, и я не знала, что об этом думать. Почему сейчас? Это океан ее так звал? Или это никак не связано с ее циклом соленой воды?

Я побежала вниз, прыгая через широкие ступени, но по пути все-таки остановилась погладить блестящую голову скульптуры русалки на лестничной площадке. Если бы меня кто-то в этот момент увидел, то мог бы решить, что я бодра и весела, но на самом деле я беззвучно молилась о том, чтобы маме стало лучше к тому моменту, как я разберусь с музеем.

Свернув за угол и спустившись еще на пролет, я увидела Авраама Трусило, музейного куратора, и Антони. Они стояли в вестибюле и разговаривали.

Авраам сложил руки за спиной, круглые очки его были спущены на кончик носа. Он кивал, чуть привстав на цыпочки, и внимательно слушал Антони.

Как только я вошла в вестибюль, оба мужчины повернулись ко мне.

– Доброе утро, Авраам, – сказала я, потом улыбнулась Антони и потянулась было поцеловать его в щеку, но остановилась, заметив тревогу на его красивом лице и то, как он едва заметно покачал головой.

– Доброе утро, мисс Новак, – отозвался Авраам. – Удивительно, как вы с матерью похожи. Если б не разница в росте, я бы вас путал, – добавил он с усмешкой. – А она к нам спустится? Я надеялся…

– К сожалению, она плохо себя чувствует, – ответила я. – Сегодня не выйдет.

Авраам нахмурился и осторожно подвинул очки обратно на переносицу.

– Мне очень жаль.

– И мне. Может, послать ей что-нибудь в комнату? – сказал Антони и посмотрел на меня. – Она в чем-нибудь нуждается?

– Я уже позаботилась о ней, но спасибо. – Я взяла Авраама под локоть. – Пойдемте, покажу вам артефакты. Их тщательно упаковали, так что они готовы к погрузке.

– Ладно. – Он смущенно улыбнулся, не переставая при этом хмурить лоб. – Эм-м, тогда поблагодарите за меня вашу маму. Мои ребята ждут в фургоне, я схожу за ними.

– Антони объяснит, как подъехать к заднему ходу, мы с ними там и встретимся. – Я направилась в дальний угол вестибюля, к маленькой узорчатой двери, за которой начинался узкий коридор, ведший к служебной лестнице.

Краем глаза я заметила в окно передней двери знакомую копну светлых волос и еще более знакомое пятно синей куртки. Даже через стекло я ни с чем бы не спутала этот оттенок синевы, но никак не могла поверить своим глазам.

– Минуточку, – негромко сказала я Аврааму и Антони, наблюдая за тем, как Адальберт впускает в дом основателя фирмы по подъему затонувших судов «Синие жилеты». Саймон Николс вошел и стянул с головы синюю бейсболку, а я так и стояла, изумленно уставившись на него. Саймон пробормотал «спасибо» человеку, который его впустил, и явно собрался что-то спросить, как вдруг заметил меня. Он сразу заулыбался, но в то же время вид у него стал слегка виноватый.