Книга Соль и слезы сирены, страница 22 – Эбби-Линн Норр

Ника стояла бок о бок со мной и давала пояснения. Сирены не проявляли изобретательности на таких мероприятиях, поэтому церемония отличалась простотой, а вся торжественность заключалась в присутствии Аполлионы.

Лия стояла перед Государыней вместе с дочерью. Девочка держала мать за руку и с почтительным страхом озиралась вокруг: совсем как я когда-то, впервые попав в Океанос.

Мы с Никой устроились на вершине большого камня позади толпы и отлично видели оттуда все происходящее. И шепот Ники не мог потревожить других русалок.

– В правление Одэниалис церемония немного отличалась. Она длилась дольше, и отдельно приветствовалось участие в следующих dyάs, – шептала мне в ухо Ника, пока мы наблюдали за происходящим. – Одэниалис произносила длинную речь о том, как важно чередовать циклы соли и суши для роста численности и увеличения мудрости нашего народа. О том, как они необходимы для будущего Океаноса.

Мои глаза отыскали в толпе прежнюю Государыню: она стояла в заднем ряду прямо напротив нас и тоже наблюдала за церемонией.

– Аполлиона ничего не говорит про dyάs, ни плохого, ни хорошего, – заметила Ника.

– По-вашему, в чем причина? – прошептала я в ответ.

– Это ведь жестокое испытание для русалки, верно? – Ника опустила подбородок мне на плечо. – Циклы спаривания даются нелегко, даже успешные. Возможно, Аполлиона просто проявляет доброту.

И хотя она шептала эти слова, я уловила в них нотку иронии. Колдунья не верила, что Аполлиона делает что-либо из доброты. Не верила в это и я сама.

Мой взгляд скользнул с Аполлионы на замершую за ее спиной сирену с мышиного цвета волосами, державшую в руках маленькую деревянную шкатулку с бронзовыми накладками. Мое внимание незнакомка привлекла своей неподвижностью и восторженным выражением лица. Государыня произнесла слова приветствия – назвала Лие ее второе имя, дарованное Солью, – повернулась к русалке с мышиными волосами, и та протянула ей шкатулку, откинув крышку. Аполлиона взяла из нее аквамарин и протянула Лие.

– Это Трина, – ответила Ника прежде, чем я задала вопрос. – Новая служанка Аполлионы.

Я заметила, как Трина смахнула украдкой слезинку с уголка глаза и с обожанием уставилась на Аполлиону. Та положила аквамарин на ладонь Лие. Потом приподняла подбородок, чтобы получившая самоцвет сирена могла дотронуться до межключичной ямки, признавая власть Государыни.

– Она очень прилежна, – прошептала я. – Я говорю про Трину.

Ника кивнула.

– Конечно, за это ее и выбрали. Она послушна и не ставит под сомнение решения Государыни.

Я с удивлением ощутила укол ревности, подумав, почему Аполлиона не предложила мне должность подле себя. Хотя стоило ли удивляться: ты обращалась со мной так же, как с любой другой русалкой из числа ее подданных. И все же иногда, порой совсем неожиданно, горечь отвержения давала о себе знать.

После вручения самоцвета церемония завершилась. Часть сирен устремились вниз по ступенькам, скрывавшимся за арочным проходом внутри горы. Другие стали спускаться по коварным изогнутым ступенькам к бассейнам. Третьи продолжали стоять на вершине, болтая и наслаждаясь видами.

Мы с Никой направлялись к внешним ступенькам бассейнов, когда одна из foniádes появилась в арочном проходе и подошла к Аполлионе. Пригнувшись из-за высокого роста, она коснулась горла Государыни и сказала: