Книга Рожденная водой, страница 146 – Эбби-Линн Норр

– Какой ужас, – проговорила мама. А потом вдруг ахнула и закрыла рот рукой, словно на нее снизошло озарение. – Боже! Это ты! Он назначил наследником тебя!

Я перевела взгляд с мамы на Антони вне себя от изумления. У меня чуть глаза из орбит не повылезали.

– Нет, – возразил Антони. – Он решил, что наследовать ему должна Тарга.

Тишина была оглушающей. Тиканье секундной стрелки на часах, висевших над окном у нас на кухне, стало подобно грохоту бьющего о металл молота. Потом звук пропал, и в глазах у меня помутилось. Я схватилась за столешницу обеими руками. Мама положила руку мне на спину, и только потому я не повалилась на пол.

– То есть как?

Антони развел руками.

– Вряд ли могу объяснить, но знаю, что Мартиниуш был в здравом уме, когда принимал это решение. Я ведь не отходил от него ни на шаг. И, осмелюсь предположить, лучше меня его мало кто знал. Он сказал, что вы часть его семьи и компания не может перейти никому, кроме тебя, Тарга, поскольку ты самая молодая из ныне живущих Новаков, – Антони пристально посмотрел мне прямо в глаза. Его последние слова эхом раздались у меня в голове.

Самая молодая из ныне живущих Новаков.

Мы с мамой переглянулись. Я знала, о чем она думает. Мартиниуш, несмотря на все ее заверения, продолжал считать мою маму Сибеллен, давным-давно пропавшим, но теперь найденным членом своей семьи, а это автоматически причисляло к его семье и меня. Видимо, старик решил, что моя мама просто забыла о муже, детях, Польше, ведь, как она сама объясняла, годы, проведенные в соленой воде, могут полностью стереть память русалки. Или он думал, что ей по каким-то причинам не хочется открывать свою личность. Но мама сама признала, что Сибеллен, вероятно, была нашей прародительницей, и Мартиниуш счел ее слова достаточным доказательством.

– Это правда? – голос Антони вернул меня в реальность. Он смотрел на нас с мамой, переводя взгляд с одной на другую и обратно.

– Что? – парировала мама, хотя прекрасно понимала, о чем он спрашивает. Она просто тянула время. Мы ведь не хотели, чтобы Антони узнал, кто мы на самом деле такие, равно как и о нашей связи с Мартиниушем. Это вызвало бы у него еще больше вопросов.

– Вы правда из семьи Новаков? Если это так, почему ты мне ничего не сказала? – в голосе Антони прозвучал скрытый упрек. Наверное, ему было очень обидно, что я не раскрыла ему, человеку, явно мне близкому, свой секрет.

– Нет, – отрезала мама. – Это ошибка, Антони. Мы с Мартиниушем это обсуждали. Он был убежден, что мы дальние родственники его семьи. Вынуждена тебя разочаровать: это не так.

– Вы говорили об этом в тот день, когда прибежали к нему в библиотеку? – спросил Антони. Ему хотелось установить истину, и он ни в чем нас не обвинял, даже если и был недоволен тем, что тогда мы с мамой буквально набросились на его начальника.

– Верно, – признала мама.

Вновь воцарилась тишина, которую спустя несколько минут снова нарушил настырный поляк.

– Почему же Мартиниуш в это поверил? Он не сделал бы этого без веской причины.

Мы с мамой переглянулись. Как Антони все объяснить, не упоминая о носовой фигуре затонувшей «Сибеллен»? О деревянной скульптуре, которая спрятана в библиотеке покойного Мартиниуша…

– Он решил, что мы очень похожи на Сибеллен, судя по тому, как ее описывал его дедушка. Бледная кожа, черные волосы, голубые глаза, – пояснила мама. Звучало это не слишком правдоподобно, но я тоже не смогла бы придумать ничего более вразумительного.