Книга Рожденная пламенем, страница 35 – Эбби-Линн Норр

Я услышала зовущие меня голоса и обернулась. Через входную дверь магазина проник свет. Он пролился на разгром на полу и подсветил дым. Жалюзи отчаянно сопротивлялись, но их рывками поднимали все выше, наполняя воздух жуткими скрипучими звуками. Поморщившись, я прикрыла уши.

Потом зажмурилась, почувствовав приступ головокружения. Может, это все был сон? Вместо ответа огонь внутри меня затанцевал и замерцал. Жар, поселившийся в моем животе, мне не приснился. Я открыла глаза, вспомнив об Исайе.

Мальчик смотрел на меня, и его маленькая грудь вздымалась от кашля, но в глазах впервые с момента нашего знакомства не было боли. Он улыбнулся, снова закашлялся, а потом поманил меня жестом.

– Сейчас приду, – прохрипела я.

Старик оглянулся через плечо, прижимая раненую руку к груди, ухватил ладошку Исайи и позвал меня кивком головы. Я пересекла лавку несколькими широкими шагами, и подошвы мои скрипели о битое стекло. Жжение в левой ладони и колене напомнили мне, что я все еще человек. Вывихнутые чуть раньше лодыжки болели.

Я взяла Исайю за вторую руку, и мы все втроем шагнули в просвет под жалюзи на залитую солнцем улицу.

Меньше чем через час я сидела на скамейке в парке под деревьями, а Исайя калачиком свернулся у меня на коленях. Время от времени он кашлял, но в остальном казался вполне спокойным. Спасатели не позволили нам уйти, несмотря на все просьбы дать мне отвести мальчика домой. Вокруг табачной лавки наклеили сигнальную ленту, и толпа собралась поглазеть на полицейских в форме и пожарных, снующих туда-сюда, переговаривающихся и делающих заметки.

Телефон чирикнул, я вынула его и, мигая, прочитала. Ослепление в глазах еще не до конца прошло.

Феди: «Чао, белла. Я свободна сегодня вечером. Увидимся?»

Я уставилась на сообщение, не понимая его смысл. Сейчас я с трудом могла вспомнить лицо Федерики. Я сунула телефон в карман, ничего не ответив.

Когда мы выбрались из лавки, медики положили старика на каталку. А нас с Исайей отвели к ближайшему каналу на катер-скорую. Вокруг нас суетился медперсонал, проверяя жизненные показания и прослушивая легкие. Они обработали мне порезы на руке и колене и наложили повязки. Лодыжки я подвернула, но растяжения не было. Медики сделали заморозку и стянули их бинтами покрепче.

Исайя проявил больше оживленного интереса в скорой, чем волнения из-за случившегося. Он немного пострадал от дыма, но в остальном, по словам медиков, был в порядке. Ему следовало полежать, и кашель останется на пару дней, но постепенно легкие должны сами очиститься. Если обнаружатся еще какие-то проблемы, надо будет привезти его в больницу.

Когда мне наложили на руку повязку, я вяло рассказала говорившему по-английски полицейскому о том, что произошло. Упомянула мужчину в зеленой футболке. Но опустила всю историю того, как Исайя передал мне свой огонь. Думаю, полицейский поверил, что огонь потух сам по себе.

Нас с Исайей выпустили из скорой и велели ждать, пока нам разрешат уйти домой.

Я наблюдала со скамейки в парке, как старик рассказывал свою версию событий полицейскому, и в животе у меня щекотало. На скулу ему наложили повязку. Он указал на меня жестом, и голос его звучал то громче, то тише от волнения.

Полицейский несколько раз кинул взгляд в мою сторону. Наконец он закончил снимать показания старика и направился прямиком ко мне. Я вжалась в скамейку и притянула Исайю покрепче к себе. Щекотание в животе переросло в паническое трепыхание внутри грудной клетки.