Книга Рожденная землей, страница 19 – Эбби-Линн Норр

Как раз в тот момент, когда я подумала, что дальше бежать не могу, Джашер вдруг остановился. Я продолжила двигаться по инерции, не смогла вовремя остановиться и налетела на него сзади.

– У-у-уф! – вырвалось у меня.

Он даже не дрогнул и не сдвинулся с места – с таким же успехом я могла врезаться в дерево. Широкая спина кузена была крепкой и непоколебимой. Джашер машинально завел руки за спину, чтобы поймать меня, и его ладони попали на мои бедра и обвили их пальцами. Прикосновение было таким неожиданно интимным, что мое сердце заколотилось как бешеное. Мгновение – и он отпустил меня.

– Прости, – извинилась я, задыхаясь и отступая назад на полусогнутых ногах, чтобы перевести дыхание. Я с трудом втягивала ртом воздух, а Джашер даже не запыхался. Он ничего не отвечал, и я посмотрела в его сторону. Его взгляд был устремлен вверх. Я разогнулась и повернула шею в ту же сторону, прижимая ладонь к груди, к своему взволнованному сердцу. Выше на дереве висело большое серое гнездо. Сотни шершней жужжали вокруг него. Я зажала рот обеими руками, чтобы только не закричать, резко втянула носом воздух, и Джашер взглянул на меня. Ручаюсь, я выглядела так, будто меня вот-вот стошнит.

Гнездо шершни соорудили под одной из веток, и казалось, что оно словно спрятано под мышкой дерева. Белое перо жужжало вместе со всеми у гнезда. Зрелище, конечно, было невероятное.

В битве гордости и фобии в конечном итоге победила фобия – я сделала несколько шагов назад и только тогда убрала руки со рта, убедившись, что не завоплю.

– Поздравляю, – сказала я в промежутке между глубокими вдохами, – теперь я могу идти?

Джашер пренебрежительно указал подбородком в сторону дома:

– Иди.

Затем он порылся в кармане, достал зажигалку и перочинный нож.

Я попятилась назад, уязвленная его ледяным тоном. Едва ли укус пчелы более болезнен. Наконец, повернулась и пошла обратно домой.

Сзади раздался невнятный звук: «Тзнш…»

Я обернулась: Джашер стоял с перчаткой, зажатой во рту меж рядами идеальных зубов, а другую тем временем натягивал на руку. Вынув первую изо рта, он спросил:

– Ты знаешь, как возвращаться?

– Да, – ответила я, подумав, какое ему вообще до этого дело.

Джашер кивнул и вернулся к своему занятию.

А я вновь зашагала в сторону дома.

– Джорджейна!

Ого! Первый раз с его губ слетело мое имя. И я пришла в бешенство оттого, что мне так понравилось, как оно прозвучало. Джашер посмотрел мне в глаза – второй раз за день. И не почудилась ли мне в этом взгляде толика уважения?

– Ты держалась молодцом!

Теплая волна разлилась по моему телу, но это ощущение смешивалось с глубокой досадой от того, какое удовольствие доставили мне эти три слова только потому, что их произнес он. Так глупо! Раньше я не жаждала одобрения мужчин – тем более таких, с проблемами с психикой. Как раз за это я осуждала Сэксони! Кивнув, я решительно развернулась.

Шла пешком, пока сердце не утихомирилось, а затем снова побежала. Руки и ноги ныли, но были полны адреналина. Когда уже я была на безопасной дистанции от гнезда шершней, ко мне, наконец, пришло осознание того, что произошло. Я покачала головой в изумлении. Что это за человек, который знает, как накинуть лассо на шершня, а затем проследить его путь до гнезда? Любопытство бурлило во мне фонтаном. Я с нетерпением ждала, когда окажусь наедине с Фейт, чтобы засыпать ее вопросами. Однако, когда я вернулась домой, тетя уже ушла.