Книга Рожденная землей, страница 85 – Эбби-Линн Норр

…сеть энергетических потоков, пронизывающих Землю…

Мои корни были целиком погружены в эту линию белого света.

Однако мне стоило обратить внимание на нечто гораздо более существенное. Те маленькие люди внизу – я знала их, они были важны мне.

Гнилостная яма тем временем стала не более чем крошечной червоточинкой на кожуре яблока – из тех, что даже не хочется вырезать ножом.

– Джашер, – произнесла я, и словно раскат грома разнесся по земле. Неужели это был мой голос? Да. Я была невероятно большой и сильной. Чтобы разглядеть фигуры умирающих мужчин со своей высоты, мне понадобилось сильно заострить и сузить фокус зрения.

Восемь лоз вырвались из земли и потянулись к Джашеру и Брендану. Три из них пронзили призрака – до меня долетел его далекий вопль. Остальные обвили мужчин и подняли их с подернутого плесенью песка. Это были мои зеленые лозы. Наподобие пуповин, они пульсировали живительными соками земли, питая изможденные тела целебными веществами растений, которые я собрала для них на многих милях вокруг. Тела Брендана и Джашера восполнили потери и окрепли, их кожа снова стала мягкой и розовой. Мне было не разглядеть выражения их лиц, казавшихся слишком размытыми, неясными, как и язык, на котором они говорили, – возможно, когда-то давно я его понимала. Мои лозы опустили обоих мужчин на траву, и они приземлились на упругие, полные энергии ноги.

Затем я переключила внимание на призрак. То, что раньше казалось таким огромным и страшным, теперь выглядело ничтожным и слабым.

Я вытянула правую руку, растопырив пальцы, – это была огромная ветвь секвойи, что метнулась вперед, раскрываясь навстречу призраку. Левая рука – еще одна массивная ветвь – потянулась в другую сторону. Время замедлилось, я приобрела мощь и тяжесть гиганта и двигалась медленно и неотвратимо.

По долине пронесся треск, отразившись эхом от дальних холмов, а следом за ним раздался продолжительный стон, словно из деревянной доски выковыривали огромный ржавый гвоздь. Земля затряслась под моими корнями. По обе стороны от проклятого поместья по моей воле возникли два холма, а перед ними образовалась пара огромных трещин. Мрачный дом, полный дыхания смерти, обрушился и стал сползать в провал. Из руин вылетали черные летучие мыши, оставляя за собой дымный след. Они кружили вокруг и хлопали крыльями так, словно острая паника и хмель ударили им в головы.

Призрак страшно кричал – его обиталище, эта иссушенная мертвая земля, буквально уходила у него из-под ног. Он сжался в комок, и в его жутком безликом образе стали проступать человеческие черты. Черная пыль превращалась в части тела, и из тени выступила фигура женщины. Я даже смогла различить платье, что было на ней в тот день, когда она обрекла себя на бессрочное заточение в этом месте.

– Майлис, – позвала я. Мой голос звучал как эхо громового раската. Ее лицо, изуродованное черными пятнами разложения, с остатками некогда прекрасных, а теперь гнилых зубов, прояснилось, едва она узнала свое имя. Даже глаза в черных впадинах глазниц слегка посветлели, почти вернувшись к коричневому оттенку.

– Он любил тебя. Кормак любил тебя, прежнюю Майлис.

По обе стороны от нее возвышались горы поднятой мной земли, зависшие в воздухе под невероятными углами. Между этими громадами она выглядела совсем маленькой. Она уловила смысл моих слов, и сожаление хлынуло из ее существа волнами, как зной опаляет пески в пустыне. Призрак Майлис запрокинул голову и закричал в агонии, будто обращаясь к небесам. Подняв полные горя глаза, она раскинула призрачные руки и протянула их навстречу судьбе. Когда две земляные громады обрушились на дом, я уловила ее последний обреченный вздох. Но он тотчас же был заглушен гулом и стоном земли, что, вздыбившись и ворочаясь, поглотила и призрака, и летучих мышей, и дом, и гнилостный пепел. Я катала, подбрасывала и перемешивала груды камней, песка, глины и почвы, не сводя с них пристального взгляда.