Книга Песнь бездны, страница 121 – Эмма Хамм

Закатив глаза, Дайос накрыл Аню вторым бедренным плавником, чтобы ее вообще не было видно.

– Можешь смотреть.

– Ага, мы в детстве постоянно играли в эту игру. Ты говорил мне что-то сделать, я делал… и тут же от тебя получал. Теперь я взрослый и на это не поведусь.

– Я не собираюсь тебя бить, Макетес.

Аня заворочалась, приподнялась на локте и широко раскрыла рот.

Он не совсем понял, что она делала, но она втянула внушительное количество воздуха из его легких. Ее длинные светлые волосы спутались у нее на груди, но сонные глаза и теплая улыбка быстро напомнили ему, что нет, он не хотел, чтобы Макетес ее видел.

Эту сонную, мягкую версию женщины, которую он обожал, можно было видеть только ему.

– Я передумал, – рыкнул он. – Не смотри.

– Вот видишь? Знал же, что это ловушка, – хмыкнул Макетес. – Просто скажи, когда я буду над вами, чтобы я скинул платье.

Аня протянула руку над ним, чтобы взять Битси, которую он вчера снял с ее головы и повесил на водоросли. Побоялся, что они раздавят ее во сне.

Отвратительно, что он заботился о дроиде как о живом существе. Но Битси была важна для Ани, а значит, ему полагалось заботиться и о ней тоже.

Отвратительно? Да. Слабость? Нет.

Аня надела Битси на голову и пробежала глазами по записанным для нее словам. Ее губы дернулись, и она посмотрела наверх, где Макетес завис над ними, повернувшись к ним спиной и держа в руках платье.

– Если отплывешь чуть назад, будет прямо над нами.

– Сойдет, – проворчал Макетес, отводя руку с платьем за себя и роняя его. – Возвращайтесь к завтраку, ага? Мира с Арджесом хотят уже решить что-нибудь насчет Альфы. Твой отец, оказывается, там творит всякое.

Реальность резко вернулась к Дайосу. Все, что сказал ему Фортис, все, что глубинник ему показал, нужно было передать остальным. И сказать ей.

Но Дайос не хотел разрушать их теплое, уютное утро. Поэтому он ничего не сказал, а только поднял руку и подхватил спланировавшее платье. Помог Ане надеть его, насколько мог с одной рукой, – придержав ее на месте, чтобы она могла влезть в одежду.

Раскинув пальцы на ее грудной клетке, он не мог не любоваться ею. Каждый сантиметр Ани был таким приятным. И каждый он прошлой ночью потрогал и облизал. Несмотря на это, ему казалось, что он еще столько всего в ней не изучил…

– Не смотри на меня так, – тихо сказала она, застегивая жемчужинки на торсе и на груди.

– Как «так»?

– Вот так. – Аня наклонилась и с жаром поцеловала его. – Мы отсюда никогда не уйдем, если ты будешь смотреть на меня так, словно хочешь опять меня взять.

Оба его члена снова показались между чешуйками. Он был готов все повторить. Только связал бы Аню иначе, чтобы она стала еще более беспомощной и оказалась целиком в его распоряжении. Ему нравилась эта мысль.

Самки его вида бились изо всех сил во время спаривания, и мало кто соглашался схлестнуться с ним. Дайос был слишком велик, его сложно было побороть, – а именно этого им и надо было. Побороть, управлять, оставить шрамы на всю жизнь. У него таких шрамов не было. Некоторые в его народе считали это позорным знаком.

Но его маленькая калон была только рада, когда ее побеждали. Она извивалась под ним и издавала тонкие стоны, которые срывались с ее губ чередой звенящих песен.

Сжав в пальцах одолженное платье, он подтянул ее к себе и чуть прикусил за губу.