Книга Песнь бездны, страница 123 – Эмма Хамм

Арджес посмотрел на Дайоса, потом на Аню, потом опять на Макетеса. Было очевидно, о чем его брат думает, и отчасти ему хотелось отрицать очевидное. Сохранить их время вместе, их страсть, только для себя. Чтобы никто его за это не осуждал.

Тут его синий брат выпалил:

– Это же невозможно.

Наклонившись вперед, Дайос жестами сказал Ане:

– Дай ему минуту.

Она закатила глаза и спросила вслух:

– Это потому, что все знают, как ты ненавидишь мой народ?

Арджес ткнул в ее сторону длинным когтем:

– Оно самое. Именно в этом и проблема. Дайос, ты ненавидишь ахромо. Ты на моих глазах убил их больше, чем рыбы для пропитания!

Кивнув, Дайос осторожно отпустил Аню, чтобы она могла встать.

– Я все еще их ненавижу, да.

Вместо ответа его брат еще раз ткнул пальцем в Анину сторону. Заметив, что она не отошла от него, Дайос гордо выпятил грудь. Она стояла рядом, уперев руки в бока.

– Я могу сама решать, с кем мне быть. Я взрослый человек.

– Да не в тебе проблема, – прорычал Арджес. – Я знаю своего брата, у него всегда есть какой-то план. Ты что, решил, что таким образом убедишь ее с нами сотрудничать? Мы уже разобрались с этим вопросом. Она и так помогает нам, Дайос.

– Так, – сказал Дайос. – Я притворюсь, что не слышал этого сейчас, потому что уважаю тебя как брата. Но если ты скажешь еще хоть слово, я оторву тебе челюсть.

Все огни на теле Арджеса вспыхнули, и Дайос понял – еще пара фраз, и они кинутся друг на друга. Их споры всегда заканчивались так, с самого детства. Они вечно вцеплялись друг другу в глотку, такова была их натура. Но сейчас он не хотел рисковать двумя ахромо, которые были куда нежнее его народа.

– Просто заткнись. – Дайос сделал глубокий вдох, собираясь. – Я был у глубинников.

Все в комнате резко пришли в себя. Аня смотрела на него вопросительно, не понимая, почему остальные так напряглись. Скоро ему предстояло все ей объяснить.

Два других самца в комнате пристально смотрели на него. Быстро, лаконично, минимальным количеством слов он описал все, что открыл ему Фортис.

И все это время он видел, как с каждым словом сжимается Аня. Ее глаза бегали по линзе, и он знал, что Битси добавляет свои комментарии.

Дайос не хотел делать ей больно. Не хотел, чтобы Аня знала, что делают ее люди, потому что догадывался, как это на нее повлияет. Он видел по ее глазам, что ее сердце обливается кровью, но никак не мог защитить ее от этой раны.

Быть может, всадить нож было лучше, чем растягивать процесс.

К концу истории Анины глаза наполнились слезами, и те покатились по ее щекам. Арджес и Макетес оба пылали огнями, как и он сам. Их свет заполнял комнату, и красный, синий, желтый цвета смешивались, окрашивая стены в оранжевый и фиолетовый. Мира прижала ладонь ко рту – кажется, у нее к горлу подступила тошнота.

– Они ставят над вами эксперименты? – спросила наконец Аня. С ее лица все еще капали слезы.

– Так видел Фортис. – Он потянулся к ней, не в силах выносить выражение ее лица. Ему необходимо было коснуться ее. Успокоить.

Она без тени сомнения подошла и уткнулась ему в бок, пока все остальные заговорили одновременно.

– Аня, – сказала Мира. – Ты что-нибудь об этом знала?

Их угол комнаты озарило синей вспышкой, вторящей словам Арджеса:

– Мы больше не можем ждать. Надо немедленно что-то делать, если они все это время отлавливали людей на опыты.