Книга Шепот глубин, страница 103 – Эмма Хамм

Но то, что плыло к нему, было вовсе не каким-то ахромо или потенциальной добычей. Нет, это была она.

Мира.

Ее рыжие волосы свободным шлейфом простирались за ней, а она подплыла к нему со спины, с ластами на ногах и улыбкой на лице, под ее странной пузырчатой маской. Девушка обхватила его одной ногой за талию, потому что ближе подобраться не могла.

Он заметил на ее руке и груди татуировки его отряда. На ней был топ, сплетенный из водорослей, прямо как те, что когда-то делала его мать. А ее живот казался таким круглым, что она едва могла ухватиться за него.

Она со смехом запрокинула голову назад и позволила себе лечь в воде, держась за него только ногами, а та версия его самого протянула руку к ее животу. Арджес смотрел, как он касается ее округлости, осторожно проводя кончиками пальцев по ее коже, а потом прижимается к ней перепонками. Под ее кожей что-то шевельнулось, большое и сильное, словно хвост.

Это было невозможно. Не могли же древние говорить ему, что он мог дать начало новому виду. Что они с Мирой могли объединить их народы. Это просто нереально.

Но ее улыбка… в ней было столько любви, когда она смотрела на его руку на своем животе.

Его грубо вырвали из воспоминания, и он почувствовал, с каким трудом оно отрывалось от его сознания, словно он пытался поймать его и прижать к груди. Арджес хотел посмотреть на него еще немного. Хотел увидеть их вместе. Вот так просто. Счастье на их лицах было так непохоже на все, что он испытывал когда-либо в своей жизни. И он… он хотел этого.

К нему явилось второе будущее, ударив его сильнее первого. Он увидел себя и свой отряд. Увидел, как вдали падает Бета, и знал, что они преследуют маленькие спасательные пузырьки, в которых ахромо убегали из своих городов, если что-то шло не так. Его брат, однорукий, разъяренный, пробил копьем стекло одного из пузырей. То разбилось, и до него донеслись приглушенные крики ахромо, которые находились внутри.

Макетес рванулся прочь от него, проносясь со скоростью молнии, и врезался в еще один пузырь. Остальные спустились следом, отдирая стеклянный люк и вытягивая наружу тела тонущих ахромо, извивающихся в их хватке.

А он? Он подплыл к одному из пузырьков и замер над ним. Он видел, как смотрит на Миру. Видел, как вызывающе смотрит в ответ она, держа в руке один из своих сварочных аппаратов.

– Стой! – закричал он сам себе. – Не делай этого.

Но он сделал.

Арджес смотрел, как отрывает кусок стекла и достает ее наружу. Смотрел, как его копье проходит насквозь там, где он только что видел их ребенка. Она обмякла в воде, поддерживаемая только его оружием. А потом на его глазах она включила сварочный аппарат и попыталась прожечь его грудь насквозь. Его вид был слишком крепок, и в этой драке умереть суждено было ей, но он остался бы носить над сердцем шрам и метафорически, и буквально.

Видение растаяло, и древний выплюнул его на мутное, пахнущее серой дно.

Арджес с шипением откашлялся, изгоняя странный яд из своих вен.

– Что это было?

– Два твоих будущих, воин. – Древний пошевелился, положив огромный плавник слишком уж близко от него. – В обоих вариантах есть плюсы и минусы, Арджес. Выбрать сможешь только ты. Потерять ее или мечту твоего народа.

– Я не потеряю ни того ни другого.

– Чего-то ты все равно лишишься, – хмыкнул древний. – Никто еще не смог победить собственную судьбу.